Ряды живого товара сменились рядами провизии и безделушек.
Мы с ёкаем Шиареем шли в гнетущем молчании. А народ, увидев из-под плаща с капюшоном алые пряди волос моего нового раба — шарахался с охами-ахами. Конечно. Красноволосый ёкай — это страшно.
Я их прекрасно понимала. И сама бы так шарахнулась, если бы только ослабила самоконтроль. Но я уже решила, что страх показывать не буду. Пусть хоть душа переворачивается вверх тормашками, а я не сбегу.
— Шиарей, — шепнула я.
Ёкай не отреагировал, но я не сомневалась, что он прекрасно слышит.
— Убери волосы под капюшон. Чтобы было совсем не видно… Люди тебя боятся.
Ответом мне был хищный смешок и короткий оскал. Не обещающий ничего хорошего. Ёкай помедлил — точно поборолся с приказом какое-то время. Но всё-таки сделал, что я велела. Но меня очень встревожило то, как натянулись магические линии контроля. Если ёкай так разряжает ошейник во время моих даже таких пустяковых приказов, то очень скоро он вырвется из-под контроля! Мне придётся очень частно подзаряжать ошейник, если хочу выбраться из этой передряги живой!.. Но кристаллов так мало…
Я тяжело вздохнула.
Мы почти дошли до выхода с рынка.
Люди перестали отшатываться, когда Шиарей спрятал волосы. Хвоста тоже не было видно под длинным чёрным плащом.
Мы проходили последний павильон — колбасную лавку — и я вдруг заметила, что на прилавке вальяжно развалился господин Миуки — Серебряное божество, как он сам себя называл. Это точно был он! Причём лежал божественный зверь будто на чём-то блестящем. Неужели это россыпь золотых монет?! А рядом валялась погрызенная сосиска.
А продавец колбасной лавки словно не видел, что у него на прилавке кто-то лежит. Ни господина Миуки, ни золота...
А мой знакомый божественный кот одобрительно прикрыл жёлтые глаза, будто говоря: молодец, Лина.
Я тихонько поклонилась в ответ, чуть замедлив шаг: благодарю, господин Миуки…
Я сразу приободрилась, всё же если за мной присматривает божество — это уже огромная помощь!
Мы с ёкаем свернули в переулок. Здесь дворами и обходными тропами я собиралась отвести его к моему дому. Заводить внутрь и показывать матери и сестре опасного раба я, конечно, не планировала.
Они — испугаются. Он — может им навредить. Нет, временно оставляю его в…
— Вот ты где!!! — за первым же поворотом нам преградил дорогу высокий мужчина.