Ох, небеса!
Стыд обжёг щёки. Я как ребёнок закрыла уши руками, чтобы не слышать продолжения этой возмутительной речи!
Да что с этим Ёкаем не так?! Он что, способен говорить только о всяких непристойностях?
— Помолчи хоть немного! — прошипела я, не выдержав моральной нагрузки.
Ёкай, на удивление, покорился. И на сей раз — я даже не почувствовала волн сопротивления по нашей с Шиареем магической связке.
***
— Значит, мы будем предаваться разврату… здесь? — с сомнением хмыкнул Шиарей, оглядывая небольшой деревянный сарай, куда я его привела. Видимо приказ “помолчать немного” — и правда подействовал лишь на короткое время.
Ёкай прошёлся от стены до стены с таким видом, будто он породистый жеребец, которого собираются закрыть в стойле для низкорослого осла.
Я упрямо скрестила руки. Да, тесновато… но не теснее клетки, где он обитал до этого.
По крайне мере тут было сухо, тепло и чисто. Тонкий старый футон для сна на полу. Масляная лампа. И, в общем-то, всё. Небольшие окна давали не слишком много света. Но лучших условий я предложить не могла.
— В дом тебя не могу пустить, — я зачем-то начала оправдываться перед собственным рабом, — мои… в общем, тебя испугаются. Сейчас принесу тебе еды и мазь, чтобы обработать раны…
Ёкай смерил меня нечитаемым взглядом. Презрительным? Оценивающим? А потом надменно вскинул тёмную бровь.
— А ты небогата, человечка. Если не сказать бедна. Впрочем, когда я разложу тебя, ты взлетишь к небесам и забудешь, где находишься, госпожа.
“Госпожа”, — прозвучало откровенно издевательски.
Так, ну всё! Тема половых сношений, которая постоянно всплывает в речи ёкая — меня доконала!
Вдох-выдох.
— Жди меня здесь, — процедила я, выходя наружу и широким шагом направляясь к дому. Про себя я решила, что надо поскорее ему всё принести и оставить одного! До утра. А завтра соберу вещи и двинемся в путь.
Хотелось бы заставить Шиарея молчать, но такой постоянный приказ подъедает магический заряд на ошейнике. Так что придётся потерпеть… Может, я даже привыкну и перестану реагировать?
“Да! — решила я, незаметно от семьи собрав дома корзинку с едой и лекарствами, и вновь направившись к сараю. — Так и будет. В конце концов, пережила позор и изгнание из дома жениха, а уж пару пошлостей от полудемона и подавно переживу”.
Но когда я зашла к ёкаю, то я едва не выронила корзинку! Он лежал на футоне, подперев голову рукой — вальяжный… будто он здесь кто угодно, но точно не раб! Но это то ладно! Он был — абсолютно голый!!! Его длинный чёрный хвост изгибался волной, будто приглашая присоединиться.