13. Глава 13
Есения
Я не знала на чем мне добираться до работы. Я думала Тамерлан заедет, но он не написал, а самой мне просить было неудобно. Аслан сегодня должен был познакомить меня с водителем Анатолием, но для этого мне сначала нужно как-то добраться до базы...
- Есения, - постучавшись, мама заглянула в спальню. Я ждала, когда они уйдут, чтобы выйти из комнаты. – Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? – спрашивает она, подходя ближе.
Придвигает стул к кровати, на краю которою сижу я. Выглядит расстроенной. Хочет продолжить разговор, который так и не состоялся. Вчера, когда у меня выскользнул стакан и разбился, я будто очнулась. Передернув всем телом от отвращения, пыталась вывернуться из его захвата, а он лишь сильнее терся о меня сзади. Не выдержав, я закричала:
- Не смей меня трогать! – хватая ртом воздух, выворачиваюсь и толкаю его в грудь.
Мирон не ожидал подобной реакции. Его лицо превратилась в злую маску.
– Не ори?! – тихо рявкнул отчим, испуганно поглядывая на дверь. Мы оба слышали, что мама поднялась. Мирон поправлял свой орган, который четко обрисовывался сквозь пижамные штаны. Меня от отвращения чуть не вывернуло.
- Что у вас тут происходит? – завязывая пояс халата, на кухню влетела мама, взъерошенная со сна, она даже не пригладила волосы.
- У своей дочери спроси, - изображая оскорбленную невинность, перекладывает вину на меня. – Хотел воды выпить, попросил ее подвинуться, а она устроила представление: стакан разбила, орать начала, - выставляет все так, будто я из мухи раздула слона. Мама вопросительно и осуждающе смотрит на меня. Она уже приняла сторону супруга, нет смысла что-то объяснять. Мне просто не поверят. А Мирон тем временем продолжает выворачивать ситуацию в свою строну: – Мстит мне, наверное, за то, что я лезу в ее личную жизнь, - растягивает пренебрежительно последние два слова.
- Есения? – вопросительно смотрит на меня мама, ждет объяснений. Интересно, как бы она отреагировала, застань мужа пристающим ко мне? Обвинила бы меня?
- Мирон напугал меня, подкрался незаметно сзади, - внутри меня всю передергивает от отвращения к этому человеку. До сих пор ощущаю на коже прикосновение его рук. Хочется смыть с себя запах его тела, сорвать с себя и сжечь одежду, потому что ее касалась его возбужденная плоть.