Через полчаса сделали небольшой
привал, позволяя вымотавшимся носильщикам и контуженому Сидорову
немного передохнуть. Перед выходом сержант отправил Рогова на
полсотни метров назад, приказав установить парочку минных ловушек
из оборонительных гранат и мотка бечевки. Способ пока что в армии
не шибко известный, но весьма эффективный против живой силы,
особенно ночью, когда практически невозможно разглядеть, что
находится под ногами (не пойдут же преследователи с фонариками в
руках!). Евсикову же о подобной возможности использования самой
обыкновенной Ф-1 рассказал старый товарищ, прошедший всю Финскую
войну от первого до последнего дня.[2]
Если фрицы попрутся по их следу – а они наверняка попрутся,
поскольку четверо людей с носилками в руках просто не могут пройти,
не оставив никаких следов, - будет им сюрприз. А то и парочка,
ежели не гуськом пойдут…
Минут через двадцать позади глухо
бумкнуло. И Евсиков, тяжело вздохнув, снова остановил группу. Отвел
в сторону Дашко с Роговым и помолчал, собираясь с мыслями. На душе
было паршиво. Но он обязан был поступить именно так.
- Вот что, братцы, до реки еще как
минимум верста, а то и поболе. Не оторвемся мы от них такими
темпами. Задержать нужно.
- Да брось ты, Степан Михалыч, все и
так понятно, - пожал плечами ефрейтор. – Что ты с нами, как с
дитями неразумными? Придержим фрица, пока вы до реки добежите, не
сомневайся. Главное, патронов да гранат побольше оставьте, вам они
уже без надобности.
- Кто со мной останется, сами решите?
Или приказать?
- Так оба и останемся, - быстро
переглянувшись, пожали плечами разведчики. – А то из вас, тарщ
сержант, какой сейчас боец? Одна рука работает, еще и колено, вон,
раскровянили…
- Отставить! - негромко прошипел тот.
- Стрелять смогу, и ладно! А ничего иного и не нужно. Один из вас
пленного должен помочь тащить.
- Левой рукой? – иронично хмыкнул
Дашко, в глазах которого, впрочем, не было ни капли веселья. Только
тоскливое понимание того, что предстоит сделать.
И тихонько добавил:
- Не дури, Михалыч, не боец ты нынче.
Гранату - и ту не кинешь, себе под ноги разве что, чтобы живым не
сдаваться. Кто его знает, сколько этих гадов уцелело да за нами
идет? Не сдержим сейчас – все поляжем, и наши про диверсантов не
узнают. Получится, зазря группа полегла, а? Так что извини,
командир, но ты нам сейчас не приказ. Оба останемся, верно, Вилен?
А немца вы с Ванькой как-нить да дотащите, не на волокуше, так под
руки возьмете, ему уж без разницы. Да и с чего ты решил, что мы с
Вилькой помирать собрались? Окоротим фашиста – и дернем за вами на
всех парах. Ну, чего молчишь? Времени край…