… Стас встрепенулся. Это жуткое воспоминание уже очень много лет мучило его в самые неподходящие моменты…
***
– Да, напиваться в полёте – это бывает полезно, – неожиданно хрипло согласился Стас. Они так и стояли в пробке без движения. Где-то впереди начали раздаваться раздражённые сигналы.
– Ну, вот чё они все тут встали? – уже грустно произнесла «Анфиса». – У тебя дома еда есть? А то пока приедем, уже ужинать надо будет. – Стас кивнул. – Выйти бы, распинать все эти машинки!
– Ты думаешь, это так просто? – вдруг задумался Стас и выдал вслух размышление: – Странно, как в кино всякие приблудные годзилы легко ломают большие здания. Вот я по дому хожу, тумбочка мне по колено, а ударишься о неё – ой, как больно! Машины тоже не самые хрупкие предметы. Долго их пинать не получится.
– Вообще да, да… А ведь да! – согласилась «Анфиса». И без перехода продолжила какую-то свою мысль, видимо навеянную упоминанием про приблудную годзилу: – Женщинам нужно много денег на внешность: маникюр, укладка, косметика… Хорошо мужикам: сразу красивыми родились.
Стас засмеялся. Эти перепады в настроении могли раздражать, но в то же время показывали всю женственность «Анфисы».
– Сказало шило тараканам: вам хорошо-о-о, вы в голове-е-е! – ответил Стас своим мыслям.
– Как это? – не поняла «Анфиса». – А, поняла… Стой, это ты про что?
Стас начал смеяться в голос. «Анфиса» заулыбалась. «Это она серьёзно или дурака валяет?».
– Угадай! – сквозь смех ответил Стас. – Про твою эффектность.
– Ты считаешь меня эффектной? – искренне удивилась «Анфиса».
– Ага… Если вы хотите сделать комплимент, но не знаете, какой, скажите человеку, что он эффектный. А вот какой эффект он производит, можно не сообщать, – разъяснил Стас. Попутчица начала усиленно думать, что-то поняла, ничего не ответила. Потом немного недовольно сказала:
– Ты тяжёлый человек. Тугой какой-то. А сначала показался нормальным. Надо всё делать как-то легче… – «Анфиса» не сумела закончить свою мысль. Ей, видимо, хотелось ответить как-то хлёстко, но придумать ничего не получалось.
– Лев Толстой оставил нам мудрость, что все лучшие поступки совершаются не бурными внешними порывами, а тихой работой над своей душой. Все двери в святые покои отворяются на себя и с усилием. Легко, одним толчком, отворяются только двери в погибель. Я стараюсь подольше остаться в рядах живых, – проговорил Стас.