– А если он тебя бросит, не женится? Пойдешь за меня? – настаивал Сергей.
– Горюшко ты мое! Да разве в этом дело – бросит или нет? Люблю я его! Вот оно доказательство, – Вера осторожно положила руку на заметно выступавший живот. – Распишемся мы или так, как сейчас, будем жить, – дело десятое, что бы там наши бабки ни судачили. Но это я так, к слову, чтоб ты понял. Свадьба скоро. Да и любит он меня, уж я-то знаю.
Столько было в этих ее словах спокойной убежденности, что до Сергея дошло наконец, до чего жалки и бесполезны его уговоры.
В часть Деркач вернулся другим человеком: всегда спокойный, уравновешенный, он раздражался теперь, вспыхивал по пустякам. Служба чуть было не пошла наперекосяк. Лейтенант Шумаков, командир его взвода связи – светлая голова, золотые руки, что касалось аппаратуры, – оказался плохим психологом. Нет бы разобраться, отчего захандрил его лучший отделенный, а он, как нарочно, обрушился на парня за случившийся на учениях сбой связи, в котором тот не был виноват. Сергей вспылил, наговорил грубостей, и поплатился сержантским званием.
Позже поостыли оба, разобрались спокойно, и вышло по Сергею: военные связисты оказались ни при чем. Ошибка разработчиков: не тот предохранитель поставили. Напряжение прыгнуло, и вместо него сгорел полупроводник. Отсюда и сбой. Лейтенант доложил по команде, на завод написал, перед Деркачем публично извинился и ходатайствовал о возвращении звания.
После того случая Сергей взял себя в руки, хотя худо ему было по-прежнему. Острота потери болью распирала грудь, словно туда каким-то образом попал и ворочался от воспоминаний клубок колючей проволоки.
Вера вышла замуж, родила сына и вместе с мужем, получившим распределение в их совхоз, жила в деревне. Вернуться туда и видеть её изо дня в день было бы для него запредельной мукой. Старшая его сестра, то ли понимая это, то ли из своих каких-то соображений, забрала мать к себе в город, а дом в деревне продала. Сергей ей свое согласие на это отписал и даже облегчение какое-то почувствовал.
Вот и выходило, что оставалось ему или завербоваться после службы по путевке на какую-нибудь большую стройку, или писать рапорт на сверхсрочную – не к сестре же ехать, в её полную народа квартирку. Вот тут как раз и подвернулась Надя. К тому времени Сергею вернули звание, а из столичного журнала фотокорреспондент приехал – снимать армейские будни, – и портрет Деркача попал на обложку праздничного номера.