И таких, исключённых из казачьего звания за проступки, не совместимые со званием казак были сотни и тысячи. После изгнания из казацкого общества у них «национальность казак» менялась на какую??? Никто вам не даст ответа на этот вопрос. Мало того, особо рьяные националисты от казачества сами установили внутриказачью иерархию. Не имея достаточных знаний о своих дальних предках, или умышленно это скрывая, они сами себя определяют на высшую ступень иерархии и именуются коренными казаками, т. е. происхождением, якобы от «древних» казака и казачки. Чуть ниже находятся те, чей род начался рождением от казака и русской женщины. Ещё ниже находятся те, чей род начинается рождением от казака и не русской женщины. Ещё ниже те, чей род начинается рождением от женщины казачки и русского мужчины. И на самой низкой ступени находятся те, чей род начался рождением от женщины казачки и не русского мужчины. На этом заканчивается так называемая казачья свобода и демократия, а в силу вступает решение старейшин. Они не допускали, чтобы атаманом выбрали одного из низших ступеней иерархии. Избираться атаманом имел право только, так называемый, коренной казак.
Сейчас все заявляют себя коренными казаками. Поэтому несколько сомнительно, что это правило до сих пор выполняется. Постепенно появились и сторонники особой казачьей национальности. В самом начале это явление подвергалось обоснованной критике виднейшими российскими историками и вскоре забывалось. Проходило какое-то время, и эту идею вновь и вновь пытались реанимировать. Особенно преуспел в этом журналист Е. П. Савельев, который в пику русскому национализму в период предвыборной компании в Государственную Думу Рос-РоссийскойИмперии, начиная с 1911 года стал пропагандировать казацкий национализм. За что подвергся критике и был изгнан из газеты, в которой работал. После этого Е. П. Савельев взялся писать фантазийную историю казачества. Его «историю» следовало бы считать романом – бестселлером, историческим боевиком, но никак не историей древнего племени. Но Савельев этому фантазийному племени присваивает особую казачью национальность. В среде казачества этот фантазийный роман приобрёл смысл фактической истории.
Начитавшись романтических историй Савельева, отдельные современные казаки лелеют в душе мечту, что они-де казаки как раз и являются потомками той специфической, древне исторической породы. А враньё сепаратистов воспринимается как бальзам для казацкого сердца. Этот увлекательный роман, как хорошо продаваемый продукт, получил поддержку среди издателей, поэтому его неоднократно переиздавали, так что он объявился на полках всех библиотек прошлой и современной России. А серьёзная история образования казачества перестала интересовать российское общество.