– Говорили, что волков в этом году будет много, но я пока их следов не вижу, а только заячьи! Тот согласно кивнул головой:
– Летом я видел волчицу с выводком, но трогать не стал, похоже, на то, что ее нора на склоне вон того холма, – он показал камчей. – А заячьих следов много, так что еды для волков будет достаточно, – отметил Адильбай.
День сегодня выдался холодным*, днем раньше выпал первый снег, но не растаял, зима обещала быть ранней. На березах и тополях еще золотились остатки листвы, на полях кое-где, сквозь снег, просвечивала зеленая трава, на лугах стояли стога сена, в аулах неторопливо текла размеренная жизнь. Солнце неярко просвечивало сквозь белесые облака и клонилось к горизонту, когда они доехали до дома. Во дворе залаяли две крупные собаки, Алдарбай окликнул их:
– Кошкар, Актырнак! – псы, узнав хозяев, завиляли хвостами. На лай вышла из дома Фатима, старшая жена Караная, невысокая, немного располневшая красивая женщина с небольшим, с горбинкой носом и черными глазами. Нетронутые сединой черные прямые волосы были сплетены в две косы с монетами, которые звенели при ходьбе. На ней был синий камзол с желтыми узорами, надетый поверх отрезного в талии платья с длинной юбкой. Из украшений был нагрудник из красных и зеленых бус, в перемежку с мелкими серебряными монетами.
– Каранай, Алдарбай, Адильбай, как поездка? – она приняла у мужа
повод. Каранай слез с коня, отряхнулся, поправил кривую саблю на поясе и подошел к жене:
– У нас все хорошо, Фатима, как дети? Вот, сватья передала гостинцы, – он кивнул на переметную сумку.
– Хвала Всевышнему, все здоровы. Таштимер катал сегодня Бахтыгарея на лошади, ему так понравилось, что он не хотел слезать.
– Таштимер, иди сюда, – Каранай обнял, вышедшего на крыльцо сына, и потрепал по вихрастой голове, – сынок, занеси узел, да присмотри за лошадьми. Братья, подойдя, похлопали друг друга по плечу:
– Как, братишка, все дела сделал? – спросил Алдарбай и подмигнул.
– Чем больше делаешь, тем больше дел находится, – философски ответил тот и улыбнулся.
– Подрастешь, дел будет еще больше, по себе знаю, – Адильбай строго посмотрел на младшего брата.
– Всех дел не переделаешь, поэтому я стараюсь не потеть, – Таштимер повел коней в стойло.
– Хорошо, что отец этого не слышал, а то вспотел бы под камчей, – пробурчал Адильбай.