Родители Павлика меня с самого начала восприняли очень холодно. Я для них деревенщина.
Мне их мнение было до одного места, пока у нас с Пашей все было нормально.
Надо было слушать бабушку, когда она отговаривала меня переезжать в его квартиру.
“Зачем такой мужик нужен, если в нем опоры нет?” — будто наяву звучат слова бабушки.
А может и правда. Зачем все это?
8. Глава 6
Из душа направляюсь прямиком в спальню, по пути только сумку из прихожей захватываю. На душе по-прежнему тошно, осадок после разговора с Пашей никуда не делся.
Включаю ночник, сажусь на кровать, сжимаю кулаки и смотрю на стену, мысленно роясь в воспоминаниях. А ведь сначала все было хорошо, во всяком случае так казалось.
Не было этих намеков, постепенно переросших в упреки и прямые обвинения, не было ссор на пустом месте и прочей ерунды, ставшей в какой-то момент неизменным спутником нашей совместной жизни.
Может, я просто не замечала, пока жили раздельно?
Пока никто ни от кого не зависел. А теперь, выходит, что я оказалась в зависимом положении.
И как назло, все в один момент навалилось.
Не знаю зачем, но поддаюсь какому-то секундному порыву и тянусь к брошенной на кресло сумке, из бокового кармашка достаю визитку.
“Богомолов Владимир Степанович” — всматриваюсь в надпись и провожу по ней подушечками пальцев.
Внутри нарастает какое-то странное ощущение, а в памяти всплывает пристальный, слегка насмешливый взгляд.
Улыбнувшись собственным мыслям, смотрю на номер.
Интересно, а что если действительно позвонить?
Тут же, тряхнув головой, отгоняю эту нелепую мысль. Глупость какая!
От греха подальше убираю визитку обратно в сумку, мысленно дав себе подзатыльник и пообещав больше ни о чем подобном не думать.
Визитку я убираю как раз вовремя, потому на пороге спальни появляется Паша.
Вздрагиваю от неожиданного стука и поворачиваюсь к двери.
— Если ты пришел продолжить выяснять отношения, то у меня на это нет настроения, Паш, я устала, правда, — говорю, едва шевеля губами.
Он проходит внутрь, садится рядом, вздыхает.
— Ну прости, я не хотел тебя обидеть, просто вышел из себя, когда увидел, как ты из машины выходишь, — вроде извиняется, а искренности в его голосе я не слышу, ощущение, будто для галочки это делает.
Или это я уже к мелочам придираюсь?
— Это не повод обвинять меня с порога.