Но я кремень, ни одну в койку так и не уложил.
А то, что в рот, не считается. Все, что выше гениталий, — не в счет, это любой дурак скажет.
Короче, если сравнить меня с друзьями, мне памятник надо заказывать, как самому примерному семьянину.
Излишне верный, да.
А все-таки зачетная у Розы грудь. У Ульяны была не хуже вплоть до рождения близнецов, точнее до того момента, пока она не бросила кормить оглоедов.
Но стоит ли одна стоячая девичья грудь скандалов с женой? Совсем нет.
Проще Ульянку отправить на операцию.
Прелести Розы мне уже стоили слишком дорого. Один только ремонт машин обойдется в кругленькую сумму.
А все же до сих пор приятно от того, как Ульяна вчера отреагировала, увидев меня с Розой в машине.
Честно сказать, давно я не чувствовал себя настолько любимым ею.
Оно, конечно, лучше бы было, докажи она свои чувства в койке…
Тогда и надобность в Розе отпала бы сама собой.
Но уж как есть.
Роза тем временем с раболепным взглядом становится передо мной на колени, откидывает шоколадные пряди волос. Видно — готова к труду и обороне…
Прямо как тогда, в отеле.
Когда я, чуть пьяный и довольный заключенным контрактом, все-таки дал слабину.
Однако мне вовремя приходит на ум, что как-то это будет не по-людски увольнять девочку, которую только что выдолбил до гланд.
С сожалением отъезжаю на офисном кресле от красавицы на коленях.
Говорю четко поставленным голосом:
— Я люблю жену, поэтому ты уволена.
10. Глава 5. Квиты. Часть 4
Мигран
Надо видеть, как вытягивается лицо Розы в момент, когда я говорю ей об увольнении.
Она выглядит шокированной.
Даже не так — раздавленной одним лишь словом.
— Как это? — Она смотрит на меня, как на предателя.
Будто я обещал как минимум жениться и купить ей мазерати, а вместо этого отчаливаю без всяких оправданий. По-моему, девочка заигралась.
Поясняю ей:
— Мы с тобой развлекались, пока это не портило мне жизнь. Теперь это портит, и, уж конечно, я не допущу, чтобы наша интрижка нанесла урон моей семье. Поэтому тебе придется уйти, надеюсь на понимание.
Роза хлопает длиннющими ресницами и чуть не плачет. Это очень выглядит по-театральному, учитывая, что она до сих пор стоит перед моим рабочим креслом на коленях.
— Но как же так? — причитает она. — Я же так старалась, я же…
— Ты старалась, да, — хмыкаю с довольной гримасой и откидываюсь на спинку кресла. — И за свои старания ты получила большую премию. Я не поскупился…