Эти общие всем неизбежности на пути спасения делают необходимыми особые руководительные в христианской жизни правила, которыми должно быть определено: как дойти до спасительного желания богообщения и ревности пребывать в нем и как безбедно пройти к Богу среди всех распутий, возможных на этом пути по всем степеням, иначе: как начать жить по-христиански и как, начав, усовершиться в этом. Сие руководство должно взять человека вне Бога, обратить к Нему и потом привести пред Лице Его; должно проследить жизнь христианскую в ее явлениях, на деле, от начала до конца, то есть как она засеменяется, развивается, зреет и приходит в полноту, или – что то же – написать историю деятельной жизни каждого христианина с показанием того, как в каком случае должен он действовать, чтобы устоять в своем чине.
Засеменение и развитие жизни христианской существенно отлично от засеменения и развития жизни естественной. Это зависит от особенного характера христианской жизни и отношения его к нашей природе. Человек не рождается христианином, а становится таковым после рождения. Семя Христово падает на землю сердца уже бьющегося. Но как естественно рожденный человек поврежден и противоположен требованиям христианства, то, как, например, в растении начало жизни есть возбуждение ростка семени, пробуждение как бы спящих сил, начало истинно христианской жизни в человеке, есть некоторое воссотворение, дарование новых сил, новой жизни. Далее, пусть воспринято христианство как закон, то есть положена решимость жить по-христиански: это семя жизни (решимость) не бывает окружено в человеке благоприятствующими ему стихиями; и при этом весь человек, его тело и душа, остаются неприспособленными к новой жизни, непокорными игу Христову; потому с этой минуты начинается у человека потовой труд – образовать всего себя, все свои силы по-христиански. Вот почему, тогда как возрастание, например, у растений есть постепенное развитие сил, легкое, непринужденное, у христианина оно есть многотрудная борьба с самим собой – напряженная и скорбная, и ему надо настраивать свои силы на то, к чему у них нет расположения: он, как воин, каждый шаг земли, хотя своей же, должен отнимать у врагов войной – обоюдоострым мечом самопринуждения и самопротивления. Наконец, уже после долгих трудов и усилий христианские начала являются победоносными, господствующими без сопротивления, проникают во весь состав естества человеческого, вытеснив из него враждебные себе требования и стремления, и поставляют его в состояние бесстрастия и чистоты, сподобляя блаженства чистых сердцем – зреть Бога в себе в преискреннем с Ним общении.