Анекдот имел огромный успех, но больше всех смеялась эта кавказская красавица, открывая белые, ровные зубы и закидывая гордую голову вверх.
– А вы что, девушка, смеётесь? – с напускной строгостью посмотрела я на красавицу. – У вас-то на Кавказе, наверное, женщины так отвечают: «Меня муж здесь посадил, вот я и сижу».
– Нет, это раньше было. А теперь, по крайней мере в Чечне, не так. Пока мужчины воевали, мы сами научились себя и детей кормить, и нами уже не покомандуешь, – ответила та, посерьёзнев. – Вот мой муж остался дома, а я тут с сыном отдыхаю.
Познакомились. Красавицу звали Марина. Она приехала в санаторий из чеченского села с шестилетним сыном, который, несмотря на малый возраст, держался очень достойно, с характерной кавказской сдержанностью. Тогда, посмотрев на его белобрысую голову, усомнилась:
– Что-то ты на кавказца не похож, типичный Ванька.
На что малыш, подбоченившись и сведя в одну линию густые брови, ответил:
– Я не Ванька, а Анвар. Я чеченец!
– Ну теперь вижу, что чеченец, – удивилась я, – смотри какой грозный!
Сейчас Марина стояла в проходе, крепко держа за руку насупившегося сына, и её посуровевшее лицо ничего хорошего не предвещало. Оказывается, моя давешняя знакомая сидела буквально у меня за спиной и, по всей видимости, стала свидетелем нашего разговора.
– Что для вас эта война? – зло блестя глазами, продолжила чеченка. – Одному ехать далеко, другая – гулять боится. Вы эту войну только по телевизору видели, а для чеченцев война – это десятки тысяч погибших, сломанные судьбы и потеря всего и всех. В центре Грозного единицы не разрушенных домов, а ведь был большой красивый город. Что там ещё разбивать?
Первым нашёлся Михаил:
– Можно подумать, что мы первые начали эту бойню.
– А кто в декабре девяносто четвёртого войска ввёл? Разве не федералы?
– Конечно, надо же было защитить население от дудаевского беспредела, – взвился подполковник.
– Так, друзья, хватит этих митингов за столом. Предлагаю перейти на более нейтральные темы, а то скоро в наши дебаты включится вся столовая, и всё лечение пойдёт насмарку, – предложила я. – Думаю, нам стоит, как это и положено в приличной компании, не говорить за столом о политике, религии и национальном вопросе.
– Правильно, слуший, – обрадовался Назим, – а то я уже хотел за другой стол пересесть, так мне тяжело это слушать. Даже, слуший, сердце болит, да…