И все же работа была на первом месте. Кроме РТДК, я был в Минсвязи и Центральном телеграфе, благо они находились в одном здании на Тверской. С В.А.Мартиросяном утрясали последние изменения в Устав, бизнес-план, состав акционеров АОЗТ «Урал-Телесервис». В Минсвязи пытялся выяснить хоть какую-то информацию о конкурсе на стандарт GSM в Свердловской области и о результатах конкурса на NMT-450. Особенно мне запомнились слова начальника отдела электросвязи Элеоноры Васильевны Авдеевой: «Что вы все хватаетесь за NMT? GSM нужно разворачивать». Но в то время GSM только набирал силу в Европе, а в России были только пилотные проекты. Нам же нужно было сейчас и быстрее, хотя GSM мы со счетов не сбрасывали и виды на него тоже имели.
Большую часть времени я все же проводил в РТДК, в разговорах с Марьяном Црняком, Реймундом Хо, юристом Майком Проеттом и другими сотрудниками. Разбирались с учредительными документами, я пояснял позицию «Уралтелекома» и ЕМТС, как мог. Наверное, не всегда удачно и убедительно, потому что РТДК продолжал настаивать на своих вариантах. Моя задача была предоставить максимальную информацию и показать, что мы открыты и не «держим камня за пазухой». Чаще всего я все же беседовал с Реймундом. Как финансовый директор он должен был составить финансовую часть бизнес-плана и поэтому его интересовали тарифы на услуги связи, на аренду каналов, место и роль каждого предприятия в формировании услуг связи, схема распределения доходов. Естественно, что не по всем вопросам у меня были точные данные, и по приезду в Екатеринбург я отправил ему подробную информацию по тарифам, а также балансы «Уралтелекома» и ЕМТС за 1993 год.
Перед отъездом мы ужинали в ресторане гостиницы «РЭДИССОН САС СЛАВЯНСКАЯ». Нужно сказать, что Реймунд по национальности был филиппинец, но жил в США. Невысокого роста, крепкий и все время улыбающийся. Б.Ф.Шушерин в шутку называл его «хохотунчиком». Реймунда интересовало все, что мы нарабатывали в «Уралтелекоме» – междугородная связь, спутниковая V-SAT, телевидение, российские системы подвижной связи «Алтай» и «Волемот». Переводчица уже устала переводить весь вечер, а вопросы все не иссякали. Ресторан был американский и Реймунд предложил познакомиться с американской кухней и заказать стейк. Я тогда не знал, что это такое. Выбрал стейк со звучным названием «Нью-Йорк» и был ошарашен, когда мне принесли на блюде кусок мяса размером с утюг, только без ручки. В то время я не страдал отсутствием аппетита, но даже мне съесть кусок мяса весом в полкило было достаточно проблематично. Причем этот кусок мяса был без костей, жира и прожилок. «Это какая же должна быть корова?» – удивился я. На что он ответил: «У нас очень большие коровы, выше меня. Но их кормят гормонами и это плохо. В Америке много толстых людей из-за этого».