– Проклятыми? – недоверчиво вскинул бровь Юра.
– Ну да, шутка такая, – ухмыльнулся «краб». – Это вакансии, на которые либо никто никогда не идет, либо идут, но увольняются через месяц-два, а то и вовсе просто сбегают. Частенько бывало. Так вот я и сообразил – может, ты на такую согласишься? Тебе все равно деньги до дома нужны, а уж эти рабочие места лучше, чем на рыбном складе жить среди вони. Ума не приложу, чего все от них бегут, как от огня…
– Ну так… а что за вакансии-то хоть? – осторожно спросил Юра.
– Вот и ищу. Погоди минутку.
Отряды мягких подбородков бросало из стороны в сторону, когда старший специалист Гидрографической службы поворачивал в очередной раз голову к чашке с чаем. Вскоре она почти опустела, а «краб» так и не проронил больше ни слова, хмурясь все больше и больше, шипя и мотая раздраженно головой. Юра пристально следил за тем, как меняется его лицо – покрытое морщинами и складками, пытающееся прикрыть густыми бровями маленькие добрые глазки. На лице этом можно было прочесть абсолютно все так ясно, что слова и вовсе не требовались: папка куда-то запропастилась, и клерк отчаянно пытался ее отыскать. Очень уж запала ему в голову идея сбагрить подмосковного юношу на одну из «проклятых» вакансий. Двойная выгода: и парню помог, и местную «дыру» прикрыл! Наконец, лицо «краба» прояснилось; улыбка его расползлась от уха до уха, а в жерло необъятного рта отправился последний глоток слишком крепкого чая.
– Вот она! Нашел. Ну, давай посмотрим с тобой. Так-так-так…
Юра украдкой вытер каплю пота с виска, которая щекотала его невыносимо. В здании было прохладно, даже промозгло, но юношу бросало то в жар, то в холод – от волнения и простуды.
– Смотри. Маячником пойдешь?
Одним могучим движением «краб» развернул монитор, и в лицо Юре враждебно уставились буквы и цифры. На должность механика и техника одновременно требовались люди с высшим техническим образованием. Начальствовала над всем этим какая-то войсковая часть с незапоминающимся номером, а с уголка глядело название маяка: «Белый».
– Стоит на Тимиревском мысе, – буднично заметил «краб», – слыхал про такой? Не слыхал, конечно, о чем я говорю… Интересная история у нас с этим мысом. Его вроде до СССР так назвали, но никто не знал, про какого Тимирева речь. Да еще и сам маяк «Белым» зовется… А ведь он старый, очень старый. Все время подозрения ходили, что это его в честь контр-адмирала Тимирева назвали, который белогвардейцем был. Историю знаешь? Нет? Ну, не важно. В общем, удивительно, но даже с приходом СССР его не переименовали. Так до сих пор и зовется в честь белогвардейца. На острове Тихом стоит; смотритель там старый Георгий Данилович Дюбуа. Черт его знает, откуда у старикана французская фамилия, но мы его между собой зовем не Георгием, а Жоржем. Так, в шутку. Он не обижается. Нам с ним часто общаться приходится – от него молодые, вроде тебя, бегут как тараканы. И правда что, проклятая вакансия…