Капитан искоса взглянул на соперника. Стоит, переживает. Скорее всего, юноша уверен, что погибнет. Просто жену успокаивает. Неплохо держится, молодец! Пусть помучается. Потом ещё будет бахвалиться, что «самого Воробья завалил». Главное, чтобы этот хлюпик знатного рода шпагу не уронил. Нужно, чтобы всё выглядело достоверно.
Наконец, секунданты закончили приготовления, расставили соперников в трёх шагах от начерченной на песке линии и отошли в сторону.
– Сходитесь, господа! – Скомандовал капрал.
Юноша с горящим взглядом сразу же кинулся в атаку. Он сделал несколько выпадов, которые капитан небрежно отразил, изображая отступление. Потом сам сделал несколько выпадов и обманных движений, изучая возможности противника. Уже через минуту он всё понял. У юноши хорошая техника, чувствуется чья-то школа. Но, по всей вероятности, дальше тренировочных боёв дело не доходило. На каждый выпад он отвечал стандартными наработанными движениями. После отбитой атаки, переходил в наступление, опять же по стандартным схемам. То есть, был слишком предсказуем. Капитан уже давно мог его легко поразить в любую точку тела, но не делал этого. Машинально подыгрывал, размышляя о своём.
Оба секунданта, стоявшие рядом в стороне, это поняли.
– Играет, как кот с мышонком, – высказал вполголоса своё мнение Афанасий, – жалко парня.
Капрал, не отрывая взгляда от поединщиков, согласно кивнул и добавил:
– Сам напросился.
И тут они оба одновременно охнули. Юноша сделал очередной выпад, а капитан, вместо того, чтобы легко отбить его, как-то неловко то ли споткнулся, то ли поскользнулся. Его шпага ушла куда-то вбок, а шпага противника, наоборот, вошла точно в середину подставленной груди.
Молодой Воронцов от неожиданности выпустил шпагу и замер. Капитан сделал шаг назад и грузно упал на спину с торчащей из груди шпагой противника. Его шпага выпала из руки и откатилась в сторону.
Оба секунданта подошли к поверженному капитану и одновременно с двух сторон присели на корточки.
– Готов! – Тихо произнёс Афанасий.
– Видимо, сам так захотел, – задумчиво добавил капрал, – а может, он и к лучшему.
Он поднялся, выдернул шпагу, вытер её пучком сорванной травы и протянул победителю:
– Держи свою орудию, молодой человек, – и, вздохнув, добавил, – видишь, как бог вас рассудил.
Юноша взял её за рукоятку двумя пальцами и, держа на отлёте как какую-то гадюку, на негнущихся ногах пошёл к дому. Когда обливающаяся слезами Маша повисла у него на шее, целуя лицо, он еле устоял, чтобы не упасть вместе с ней.