Открой же двери, строгий хозяин! Я желаю! Чего только? Утонуть в твоих объятиях. Искупаться в томной неге. Сладкой песне. От вздоха к вздоху. От стона к стону. Возьми меня! Целуй и гладь моё трепещущее тело. Что со мной происходит? Я вся горю от страсти. Лицо, и лоб, и в особенности грудь и живот. Вибрация в ногах. Водоворот ощущений. Я теряю контроль над своим измученным телом. Когда же я…
Ну, да. Скатились до бульварного романа. А вчера будто бы сеяли клевету о графоманах. Пусти в свой дом божественную дурочку. Пусти, открой дверь. Она так и будет стоять, молча, недвижимо. Пока, наконец, ей не надоест. Пока обида не станет болью. И надо бы уже уйти, но всё стоит, не слушается самой себя. Случайно полюбила. Случайно умерла. В отчаянии томимой твой дом средь множества нашла.
Уж давно не верю в эти сказки. Можно подумать, любовь девушки непеременчива. Сегодня любит, завтра ты её уже не увидишь, не найдёшь нигде. Она, как призрак, блуждающий от дома к дому. Ищущий приют, но никогда его не находящий. Блуждающий призрак в женском обличие. Надо же, как устроено женское тело, что никак не насмотришься. Натурщица.
Огонь безумия и страсти слепит мой взор, окутав разум. Мне силой природы даровано счастье описывать то, что не видно их глазу. Чьих глазу? Люди, по/большей части, слепы. Это весьма очевидно. Теряют вещи. Копошатся в сумочках. Постоянно что/то говорят. Пустой звук разлетается в разные стороны, но никого не цепляет. Ещё раз – пустой звук никого не цепляет. И множество, множество голодных глаз.
Куда вы спешите? Как обычно, куда и все, на работу. Там у меня задание. И небольшая зарплата. Но я вполне доволен своей жизнью. Думаю, именно это мне необходимо. Тревожно смотреть, как вы, господин поэт, скитаетесь из угла в угол, не найдя себе покоя. Однажды, вы сойдёте с ума. (Если бы Пушкина сейчас спросили, как он писал, вероятно, он бы ответил: «Я сходил с ума, и более меня ничто не волновало»).
Притязательный герой нашего времени, который даже не в силах понять простые радости жизни. Это я/то не в силах?! Вы крайне мелко судите обо мне. Настолько мелко, что видно, как вы завидуете моему уделу. Ведь мало кто может прочувствовать мгновение живущего человека так ярко, глубоко, так отчётливо и со вкусом, нежели это удаётся проделывать мне. Мною овладевает божество. И ничто иное уже становится неважно.