– Мать, ты сегодня вставать будешь? – услышала я сквозь свои видения голос мужа. – Мы тут посоветовались с мужиками и решили поехать в магазин «закупаться» с утра, а после обеда – в бассейн. Ты-то как на это смотришь?
– Какой бассейн? Мы же не собирались на этой неделе, – сказала я зло, проснувшись, но, не открывая глаз. Как хорошо, что он меня разбудил. А интересно: как это оказаться у всех на виду голой? Кошмар! Придёт же такое в голову нормальному человеку. А эта-то, что мне приснилась с голой попой? Я о ней не только не думала, но и не вспоминала не разу.
– Может быть, ты дома останешься? – спросил муж, – я знаю, ты сегодня плохо спала. Поспи ещё, если хочешь.
– Я в магазин хочу.
– Понятно. Собирайся в таком случае, если не возражаешь, конечно, против нашего предложения.
– Не возражаю я, и сейчас встану.
– А что это ты так рычишь сегодня?
– Не рычу я, встаю я.
Муж посмотрел на меня внимательно, покачал головой и, не сказав больше ни слова, вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
Спрашивает ещё: поеду я в магазин, или нет. Всю неделю сижу дома, жду его с работы, детей из школы и субботы, когда надо ехать «закупаться», или ещё куда-нибудь. Что бы надеть сегодня? Надоели эти брюки. Если надеть розовый костюм, юбку с кофтой, то буду в магазине, как «белая» ворона, или «розовая», и все, особенно наши, скажут сразу же: русская немка, а их дети ещё и пальцем покажут. Не могу я всё-таки понять этих немецких женщин. Сколько красивой одежды в их фирмах, магазинах – глаза разбегаются – качество отменное, а выйдешь куда, везде увидишь брюки и кофту навыпуск, а ещё чёрную, или серую куртку сверху. Как в Китае, или во Вьетнаме. Всё это скоро, наверное, национальной одеждой станет. Говорят, удобно. Оно понятно, но почему же серо-то так и скучно?
Я надела розовый костюм, встала перед зеркалом.
Странно, ведь у них же капитализм, если что-то не покупают, то и не продают, но если продают, то кто, спрашивается, покупает? Русские немки? Ну да – покупают, а потом в шкаф вешают. Надо полагать, все покупают. Где спрашивается, носят? Или все потом в шкаф вешают? Ерунда какая-то сегодня у меня в голове.
– Мама, папа говорит, что кофе готовое, – сказал сын Генрих.
– О! Господи! Сколько можно говорить, что кофе не готовое, а готов. Одно и то же каждый день. По-немецки ещё не научились и по-русски правильно разучились. Иду.