Не то чтобы Жора превратился в сперматозоид. Это ещё можно было перенести. А то, что дохода не приносил – это было невыносимо. К своей профессии недавней, дворника, поостыл. Другая работёнка как-то не подворачивалась.
Мало того, он позволил себе удивиться и даже высказать некое подозрение по случаю появления у Ленкиного внучка Славика новенькой иномарки. Жора побежал в банк и застиг там останки своего вклада. Взвыл.
– У нас общее хозяйство, я тебя пою-кормлю, имею право пользоваться общим вкладом! – пресекла его завывания Елена. – Да, Славе немного не хватало на машину, и я ему добавила. Сколько? Десять тысяч долларов. Что ты волнуешься? Там ещё пять осталось!
Жора в расстроенных чувствах уехал в Сибирь проведать родню, утешиться. Утешение состоялось, но затянулось.
Ленка от расстройства выписала его из своей квартиры, сумела. Брак расторгла из-за неисполнения мужем супружеских обязанностей. У Жоры были прекрасные данные, но недостаточные всё же для исполнения указанных обязанностей на расстоянии три тысячи километров, надо понимать.
Суд понял. Ленка стала свободной и в очередной раз прокляла мужское коварство. Зато Томку реабилитировала. Но общалась больше с Эмилией. И теперь бескорыстно(?) раскрывала перед ней широкие перспективы лёгкого обогащения.
На самом деле, не будет же Ленка лить свечи по десять рублей за штуку! Это что-то вроде надомного сбора пустых бутылок – тоже грязная работёнка.
Стратегическое мышление Ленки отличалось масштабностью, цели – величавостью. В размере, например, трёхсот тысяч рублей. Ленка почему-то была уверена, что этот самый Макс фон, как там его, от неё не отвертится. Именно от неё – соперничества Эмилии в деловой сфере она не опасалась. Сделала жест доброй воли, привлекла к делу.
Денежки-то Макс с широкой общественности собирает. А общественность несёт их по доброй воле.
Как говорится, по доброй воле принесла в подоле.
Нет, это, кажется, из другой оперы.