Что касается дальнейшего существования в образе мирного
законопослушного гражданина, то и здесь Решетов оказался в полном
неведении относительно своих дальнейших действий. Ежедневно
горбатиться за нищенскую зарплату на каком-нибудь заводе на благо
местного олигарха – в подобной ипостаси Сергей даже представить
себя не мог. Создать свой бизнес без начального капитала и связей в
различных чиновничьих структурах – не реально. В какое-либо
охранное агентство – самого себя стыдно (с его-то послужным
списком). В очередной раз взвесив все «за» и «против», Сергей
мрачно усмехнулся и покачал головой – полковник словно в воду
смотрел: « Смотри – сам назад прибежишь». Хитер, старый черт –
знает, что ликвидатор-отставник – это уже не профессия, а
практически призвание! Образ жизни, можно сказать!
Внезапно в груди полыхнуло таким всеобъемлющим гневом, что Седой
буквально захлебнулся им. Гневом на себя, за то, что повелся,
словно ребенок, на суровую военную романтику. Гневом на тварей в
погонах, которые используют, словно презервативы, душевные порывы
неопытных юнцов. Гневом на свою злосчастную судьбу, заставлявшую
его мотаться по жизненным просторам неприкаянным пучком
перекати-поля. И уже через мгновение опомнился, глубоко вздохнул и
недобро улыбнулся:
- Судьбу, говоришь?! – прошептал он куда-то в темноту. –
Пожалел себя, бедняжка?! А кто, кроме тебя, Сереженька, ее делает?!
Лоханулся? Загнал себя в угол?! Ну так выбирайся!!!
- Да хрен вам всем! – зло выкрикнул Сергей, обращаясь к
гипотетическому образу манипуляторов в военной форме. – Не пропаду
без вашей пафосной, фальшивой богадельни!
Эта отчаянная бравада, разумеется, не возымела на дальнейшую
судьбу Решетова абсолютно никакого положительного действия. Все так
же томительно тянулись весенние непогожие дни. Хмурое небо, мрачные
мысли, полнейшая апатия – все это доводило пылкую натуру Сергея до
исступления. Последней каплей стало известие о гибели одного из
фронтовых товарищей, причем произошло это не где-то на задании, а
от поганых рук малолеток-наркоманов, подкарауливших Игоря в
подъезде. После похорон Решетов тяжело запил и за какой-то месяц
превратился в жалкое подобие человека – этакая пародия на некогда
грозного воина. Он потерял счет дням; квартира стала напоминать
неухоженную трущобу, часто посещаемую личностями весьма
сомнительного вида.