«Уж не хотят ли они меня съесть или принести в жертву?» -
обеспокоился Решетов и приготовился на всякий случай к своей
последней битве.
Выслушивая Витаро, половина его подданных сразу же приняла
скучающий и унылый вид. Несколько человек подняли свои руки, и
движением своего перста хозяин указал на двоих. После этого
оставался еще какой-то неразрешенный вопрос, по-видимому – самый
важный. Витара надолго задумался, теребя бороду так, что еще
немного – и с нее полетели бы клочья. Тонкая женская рука потянула
его за рукав справа, а в глаза с мольбой взглянули родные серые
очи. Густые брови отца тяжело нахмурились, в суровых глазах
ревность боролись со здравым смыслом и, наконец, …он утвердительно
кивнул головой, но после этого произнес такую строгую и длинную
речь, что Милана затрепетала под его взором.
После этого хозяин замка дал всем понять, что трапеза закончена,
сурово взглянул на Сергея и, коротко кивнув, вышел. Гости лениво
потянулись по своим домам и комнатам. Одним из последних вышел
«самурай» глянув на Седого взглядом разъяренной крысы – тот ответил
ему радужной улыбкой. Потом Решетов вопросительно взглянул на
Милану, улыбнулся и тихо спросил:
- И что теперь? Тебя выдали за меня замуж?
Девушка улыбнулась в ответ, показала на свою грудь, немного
замялась и беззвучно сделала своими прекрасными губами несколько
выразительных движений, а потом показала на Седого. И хотя Решетов
все прекрасно понял, эротическая составляющая произошедшего не
ускользнула от него. Пряча улыбку, он произнес:
- Понял, ты будешь учить меня … разговаривать. – И снова
широко улыбнулся.
До девушки, видимо, только сейчас дошла вся двусмысленность
ситуации, и щеки ее вспыхнули, как бутоны роз. Своей маленькой
ручкой она даже замахнулась на Сергея, но, так и не завершив удар,
неожиданно рассмеялась. Так они и стояли, хохоча, будто дети, а
старый Витаро, присматривающий за дочерью из-за угла, с
негодованием покачивал седой головой, хотя его чувства и
выдавала блуждающая в бороде улыбка.