«О да! – отвечал старый профессор Джанни Каллегаро, который также являлся ярким представителем Секты. – К счастью, мы были предусмотрительны, до события осталось всего несколько месяцев, очевидно, что ученые Ватикана возможно уже проанализировали пророчества Нострадамуса придя к выводу, что произойдет неизбежное явление. Наша организация создала условия, этому приходу, и, как мы и думали, туда прибыл представитель Ватикана, но уже поздно, наконец-то Церковь, будет повержена».
«Это будет не так просто, – сказал Белиал вставая с кресла и оглядывая присутствующих своими черными глазами, окруженными жутким красным ореолом, – Папа поручил этому человеку выследить меня и убить».
Белиал был обворожительным, образованным и гениальным мужчиной.
Витторио Бомпиани возразил: «Сынок, что может сделать простой человек против Избранного?»
«Ничего не может, отец, – ответил Белиал, – но я видел глаза этого человека, они выражают большую внутреннюю силу, а не только физическую, и Вера его очевидна. Этого человека не стоит недооценивать, он является носителем чего-то, что все еще ускользает от меня».
«Хорошо, моя любовь, – отвечала приемная мать Сара, – но эта монахиня не успела поговорить с ним, он знает только о пророчестве, он не знает, где искать и с кем он имеет дело. Организация защитит секрет, защитит тебя, пока ты не будешь готов. После вступления в силу, ни Ватикан, ни другие, никто больше не сможет остановить события».
Белиал встал на колени перед приемной матерью или бабушкой. Взял ее руку и коснулся ее нежным поцелуем.
«Моя дорогая мама, – сказал он ей успокаивающим голосом, – я знаю, что вы поклоняетесь своему сыну, но я не могу спокойно смотреть, что происходит, я должен доминировать над событиями. Я не желаю, чтобы ваша жертва оказалась напрасной фантазией. Я одержу победу над Церковью, но сначала я должен остановить этого человека, он единственный, кто может вызвать у меня проблемы, я предчувствую его решимость».
«Что ты собираешься делать, Избранный?» – спросил профессор Каллегаро.
«Я убил монашку, – ответил он, – сейчас самое время умереть и этому человеку».
Белиал осмотрел всех огненным взглядом и постановил: «Умрет и жандарм, который был с ним, как и кто-либо другой собирающийся восстать против меня».
Сантини и Казони остались на всю ночь с Барези в больнице «Близнецов» Рима, молчаливое присутствие в момент огромной боли. Барези был сильным человеком, но эта смерть потрясла его душу. Они находились в его кабинете Жандармерии Ватикана, пока друг спал на диване. Врач прописал ему сильное успокаивающее средство, которое заставило его уснуть, по крайней мере, на пару часов, но сон Барези был взволнованным, он часто тревожился во сне. Казони продолжала его гладить, хотела успокоить, дать почувствовать свою близость и причастность. Сантини проверял показания и видео наблюдения, которые Жандармерия собрала вместе с карабинерами. Несчастная Лючия Арагонези была гражданкой Италии, поэтому Ватикан не мог принять участие в расследовании его смерти, но Сантини посоветовал заместителю Барези утверждать, что нападение было совершено против жандармов Государства Ватикан и против судебной власти Святого Престола. Сам он не хотел ничего говорить, но постоянно контролировал информацию о каждом элементе. Мало кто понимал, кто он, однако каждый жандарм знал, что он был важной фигурой Государства, более того, всем хорошо известна значимость Кольца Папы, никому и никогда не придет в голову поставить под сомнение его авторитет. Лука Барбьери, заместитель Барези, срочно вызвал Сантини в свой кабинете, когда они вошли, они увидели, что там был гость.