Детальный досмотр саквояжа выявил потайной карман-клапан, в котором обнаружилось 113 рублей мелкими номиналами кредитных билетов, самым крупным из которых была одинокая «красненькая». Стало быть, не шибко щедрые в Дальнем благотворители.
Наскоро составив протокол досмотра, получив две необходимые подписи понятых и захватив саквояж со всем содержимым в качестве улик, судебный следователь поехал в Административный городок. Портье он наказал беспромедлительно вызывать полицию в случае объявления молодого коммивояжера, а Васильеву поставить на Московском шоссе у парка городового, чтобы тот непременно задержал молодого франта без головного убора по указанным приметам.
В Административном городке Горский заехал в почтово-телеграфную контору, перебросился парой слов с ее начальником и отправил одну срочную телеграмму в Порт-Артур. И только после этого он вернулся к себе в камеру.
Мировой судья и его письмоводитель Иван Петрович чаевничали в кабинете последнего. За неимением посетителей и дел Антон Федорович решил к ним присоединиться. С мороза требовалось сперва отогреться.
– Чем порадуешь, Антуан? Нашел этого негодяя? – осведомился Алексей Владимирович, утирая пот со лба.
– Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что наш проходимец предстанет перед вашим судом еще до Крещения, – спокойно заявил судебный следователь, наливая из самовара кипяток.
– Вот как? – немало удивился надворный советник.
Горский подробно изложил всё, что произошло в «Ориентале».
– Что-то я не пойму… – сморщился мировой судья. – Для чего коммивояжеру возить в саквояже фуражку телеграфиста?
– Потому что он никакой не коммивояжер, но именно почтово-телеграфный служащий, – безапелляционно ответил следователь.
– Ты посылал запрос в Иркутск? – серьезно спросил Алексей Владимирович.
– В этом нет необходимости. Этот человек не из Иркутска. И тем более он не Дунаев – паспорт, который он оставил в гостинице, чужой.
– С чего ты так решил?
– По тому паспорту Дунаев 1874 года рождения, то есть ему почти 30 и он старше меня.
– Вздор, конечно. Ему никак не более 22-х. Но тогда кто он?
– Наберитесь терпения. Очень скоро мы это узнаем.
– А в нашей почтово-телеграфной конторе ты о нем справлялся?
– Для очистки совести справился. Но, как я и предполагал, никого с такими приметами у них нет. Для дальнинца подобное мошенничество было бы чрезвычайно рискованным. Как-никак город у нас маленький, а телеграфисты и вовсе всегда на виду.