В четверть третьего Людовик нетерпеливо взбежал по лесенке, ведущей в покои Люиня, и распахнул дверь.
– Ну что же, наконец! – воскликнул он и осекся, увидав Мари, которая охорашивалась перед зеркалом.
Король невольно залюбовался молодой женщиной, красота которой расцвела еще больше, подобно розе, развернувшей лепестки и источавшей дурманящий аромат. Людовик решительно подошел, обнял Мари и расцеловал ее в обе щеки.
– Надеюсь, мне простится эта дерзость, – сказал он весело, все еще держа ее за плечи, – но я не мог удержаться, чтобы не выразить таким образом свой восторг перед вашей красотой.
– Дерзость? – Мари кокетливо склонила головку набок. – Что вы, ваше величество, любая ваша подданная почтет за счастье стать вашей любовницей!
– В таком случае, – продолжал Людовик шутливым тоном, но сняв руки и чуть-чуть отступив назад, – им следует знать, что я готов любить их всех, но только до пояса.
– В таком случае, – подхватила Мари, – они все станут подпоясываться ниже бедер!
Король не нашелся, что сказать, и посмотрел на нее как-то странно, но тут, к счастью, появился Люинь, и все трое пошли вниз, туда, откуда доносилось гудение толпы.
В большом зале Лувра давали балет «Приключения Танкреда в заколдованном лесу». Представление устраивал Люинь в честь его величества. Фаворит заметно волновался: как-то все пройдет? Он задержался в приемной, превращенной в грим-уборную, чтобы отдать последние распоряжения; Мари тоже осталась там: она должна была появиться на сцене в роли Клоринды.
Зал был освещен двумя сотнями факелов, стены увешаны прекрасными гобеленами. Сцена, покрытая восточным ковром, располагалась в глубине, примыкая к приемной королевских апартаментов. Под ней разместились музыканты.
Вся лестница, ведущая на второй этаж, и коридор были запружены людьми. Людовик, как обычно, разослал больше приглашений, чем было мест, полагая, что придут не все, однако королевские балеты давались не столь часто, поэтому ни один билет не пропал. Парижане просачивались сквозь охрану, устраивая в дверях страшную давку.
Король с трудом продирался сквозь толпу к своему месту напротив сцены. Дюжий мушкетер прокладывал ему путь, но силы были неравны. Вдруг Людовик почувствовал, что его схватили сзади. Он гневно обернулся и увидел какую-то девушку, уцепившуюся за его штаны.