Поезд-фантом - страница 22

Шрифт
Интервал


«Выходит, что не зря я получал свои пятерки, раз до сих пор все это помню», – подумал я, возвращая на место кружку.

– Оставь ее себе, – услышал я чей – то голос сзади.

Я обернулся, но передо мной никого не было, лишь, когда я взглянул вниз, то увидел безногого человека, сидящего на низкой самодельной каталке, точь в точь, как только, что себе представлял. Он был одет в военную форму, времен все той же второй мировой войны, а на его груди было несколько медалей, которые меня очень заинтересовали, и я стал их издали рассматривать. Он опустил глаза, смущаясь, заметив, это.

– Здесь нет той, самой главной, – махнул он рукой, – за оборону Сталинграда, – я не успел ее получить…

– Извините, мое любопытство, – сказал я, видя, что оно немного сконфузило моего нового собеседника.

Я увидел на его руке часы, но, зная, что они тоже остановились в самое неподходящее время, я уже не стал спрашивать, который сейчас час.

      Он же, снова уловив мой взгляд, сам завел разговор о времени.

– Они стоят, уже давно, – сказал он мне, показывая на свои часы.

– Я знаю, – ответил я, а потом со вздохом добавил, – они стоят с той самой минуты, как вы сели на этот поезд.

Незнакомец удивленно посмотрел на меня своими серыми глазищами и возразил:

– Вовсе нет.

Тут уже удивился я:

– Как же нет? Разве здесь бывает по – другому?

– Здесь, бывает по разному, – немного грубовато ответил мне мой новый собеседник, а мои часы остановились совсем в другой момент.

– Если не секрет, то в какой? – продолжал я настойчиво интересоваться.

– Вы уверены, что хотите это знать? – засмеялся, вдруг незнакомец.

– Уверен, – ответил я спокойно.

Он перестал смеяться и так же спокойно ответил:

– Они остановились в тот самый момент, когда, наконец – то, сделав свое дело, убрал свои руки от моей шеи проклятый «фриц», к стати сказать, точная копия Фридриха Паулюса, да они все для меня на одно лицо, – он немного помолчал, а потом заметил, – как видите, часы могут останавливаться в самые непредсказуемые моменты, даже во время смерти.

Не сложно было догадаться, что моего собеседника задушил какой – то немец во время Сталинградской битвы. Разумеется, Фридрих Паулюс, самолично, вряд ли мог это сделать, скорее всего, мой собеседник, просто считал, как и многие другие, что виноват в его гибели именно главнокомандующий, который руководил смертоносной операцией. Я еще, будучи школьником, прочитал иллюстрированную книгу о Нюрнбергском процессе, на котором он давал свидетельские показания. Но я не стал говорить этого моему собеседнику, по тому, что только сейчас, я понял, проанализировав его последние слова, что время, указанное на остановившихся часах, может совпадать со временем смерти человека, а это означало, что только одно, что я нахожусь на том свете.