, что наши судьбы
переплетаются. Мы помогаем другу
выпутаться из сложной ситуации, не хотим
отрываться от друзей или семьи. Все это часть традиции, уходящей в глубь веков на тысячи лет. Ткань и ее составляющие давно стали метафорической основой человеческой жизни.
И это естественно, с какой стороны ни взгляни. Производство ткани и одежды всегда имело огромное значение для мировой экономики и разных культур. Ткань дала человечеству возможность выбирать собственную судьбу. Считается, что в доисторические времена на выработку тканей в районах с умеренным климатом уходило больше рабочего времени, чем на изготовление посуды и еды, вместе взятых. В Древнем Египте льну поклонялись. Он был не только естественной частью жизни большинства людей (это была самая распространенная ткань, используемая для одежды, и большинство людей занималось выращиванием льна и ткачеством), лен имел и глубокое религиозное значение. На самом деле процесс мумифицирования и пеленания тела в подготовленные особым образом ткани, а также те навыки, которые передавались из поколения в поколение, обожествляли обычные человеческие останки[1].
Наши предки осудили бы наше бесцеремонное отношение к одежде. Ткани позволяли людям жить в различных регионах и путешествовать, осваивая области, которые без тканей были бы слишком холодными для жизни. Богатая шелковая и теплая шерстяная одежда была предметом бартера: торговые сети, такие как Шелковый путь, обеспечивали межкультурный обмен не только одеждой, но и техническими приемами, идеями и мастерами. Требующая особой ловкости пальцев работа по производству нитей и тканей была ежедневной рутиной для множества людей. К примеру, только в Англии к середине XVIII в. более миллиона женщин и детей были заняты прядением. На заре промышленной революции их заработок мог составлять до трети дохода самой бедной семьи. Серьезный экономический прорыв, который в современном коллективном сознании так тесно связан со сталью и углем, был в действительности спровоцирован тканями и особенно одной конкретной тканью. «Кто говорит «промышленная революция», говорит «хлопок», – написал Эрик Хобсбаум в книге «Индустрия и империя». Это растение – и ткани, сотканные из него, – бесспорно, стало первым глобальным товаром[2].
Хотя мы уже не обращаем особого внимания на происхождение и качество личных предметов одежды, сопровождающих нас ежедневно, они остаются вещами в высшей степени индивидуальными. Выбирая одежду, мы подаем сигнал окружающим, чтобы они нас воспринимали так, как мы того хотим.