Вообще, честно говоря, меня здесь явно недолюбливали. И я смутно
подозревал, что дело далеко было не в том, что я был чужаком в этих
краях. По совету грозной девушки в доспехах, лишних вопросов я не
задавал.
Прошло пару дней со встречей с той девушкой, со странном именем
Аломан. Она смогла убедить остальных, что у меня легкие проблемы с
памятью. К слову сказать, из-за этого диагноза нам с ребятами
позволили провести время за стенами казармы.
Думаю, из-за того, что в инциденте была доля вины Аломан,
девушка так старалась помочь мне. Хотя она держала невозмутимое
лицо, однако я заметил, что её это волновало. При вопросах о мире,
о моем скажем так положении и прошлом, лицо девушки не изменилось.
Если не считать серых глаз, которые активно забегали…
То, как девушка повела себя, мне сильно импонировало. Она не
стала вызывать тех, кого положено вызывать в подобных случаях. Не
желая предавать дело огласки, девушка как то по военному, четко и
резко дала мне понять, чтобы я не наломал еще дров.
Даже сейчас, сидя с ребятами я не мог сказать, демонстративно ли
она меня пугала в нашей первой встрече, или всё же нет…
- Слушай, Лотар. Это конечно не наше дело, но у тебя что, все
серьезно с Аломан?
Несмотря на то, что вопрос задал Карос, по лицу Валиса было
видно, что и его эта тема тоже сильна интересовала.
- С чего вы взяли?
- А чой она всё время возле тебя крутиться?
- Ну не знаю ребят. Может понравился я ей, - решил свести
разговор в шутку.
Странно всё-таки было слушать о своих прошлых проделках. Как
выяснилось Лотар, то есть уже я, был тем еще ловеласом.
Включив арифметику, парни поняли ситуацию по-своему.
К слову сказать, не только эти двое думали, что причиной
последних событий была любовь. Не знаю уж кто там постарался, но
все были убеждены, что между мной и Аломан что-то было. Её
навязчивую опеку люди приняли за что-то большое. Я не удивлюсь,
если со стороны дело смотрится, как ссора влюбленных.
Но одного взгляда была достаточно, чтобы понять, Аломн меня не
то чтобы любила, а возможно даже презирала. От неё веяло таким
холодом, что за могильный холод по сравнению с этим был так лишь
себе, сквознячком…
Меня не оставляла в покое мысль, что и в этом деле я как бы
сказать, насвинячил. И признаться мне было совестно, ну не привык я
быть скотиной, хоть и в чужих глазах, и будучи не причем.