Мармеладов пожал плечами, а Митя пробурчал:
– Сами же сказали, тамошние горы – мелюзга, а Монблан – наперсток. В чем же подвиг англичан? Побродили на альпийском воздухе и вернулись к сигарам да выпивке. Нашли чем в газетах хвастать!
Он свернул колобок из хлебного мякиша, покатал по столу, чтоб налипли крошки, сжевал и стал шумно дохлебывать уху.
– Вы правы, правы! Я подумал о том же, поэтому в уставе своего общества главным условием обозначил исследование природы Кавказа. Чтобы не бесцельно лазать по скалам, а с пользой для России. Мы крайне мало знаем о тех местах. На военных картах и то горные перевалы четко не прорисованы.
Почтмейстер, успевший в молодые годы повоевать на южных фронтах в гусарском эскадроне, согласно кивнул. Окрыленный его поддержкой альпинист продолжал:
– Единомышленники нашлись быстро. В клуб записались еще пятеро ученых: два зоолога, ботаник, геолог и этнограф. Каждый преследовал собственный научный интерес. Мы снарядили экспедицию и за первый год сделали массу важных открытий. Составили подробную карту от Минги-Тау до Кахетского хребта. Обнаружили двадцать семь неизвестных прежде растений и трав, а также кавказскую жужелицу и два новых вида куропаток!
– Хм… Куропаток? – Мармеладов отвлекся от пустого чая и задумался, а не заказать ли жареного каплуна. – Куропатки – это хорошо.
– Да что куропатки! Мы забирались в такие места, где прежде не ступала нога человека. Вообразите, там даже козьих троп не было! Первозданная природа, прекрасная и смертельно опасная… Перезимовали в Тифлисе. Во второй год вылазки делали реже – слишком много времени уходило на описание наших открытий, на корреспонденцию с университетами и научными журналами. Возможно вам попадались мои зарисовки о винторогих козлах в альманахе Русского географического общества? Нет? А они могут практически по отвесному склону взбираться вверх до… Кхе-х! Я снова не о том. Извините мою вечную рассеянность, господа. Ну, при чем тут козлы?! Беды начались… – рассказчик вновь понизил голос и испуганно вжал голову в плечи, – с барана!
– Продолжайте! Ваша история становится все занятнее, – подбодрил сыщик. – Объясните, как связаны баран и упомянутое проклятие?
Макар Макарыч перекрестился.
– Связаны, наипрямейшим образом связаны. Я уже упоминал, что в экспедицию с нами отправился этнограф – Ираклий Сабельянов. Происходил он из древнего грузинского рода, но родился и вырос в Петербурге, оттого интерес к историческому и культурному наследию предков имел колоссальный. Часами слушал песни горцев. Записывал старинные сказки, легенды, тосты. Ах, господа, их тосты – вот поэзия в ее высочайших проявлениях. В Москве-то пьют куда прозаичнее: нальют рюмку, скажут «за здоровье Государя!» – это в лучшем случае, – а чаще всего выпьют молча.