Она заплакала уже чуть ли не в голос.
– Мне дед говорит: «Не гневи, мать, Бога! Приехал, наконец. А что такой стал – понятно: с мертвяками-то каждый день возиться!» Я уж Глебку спрашивала: что ж ты, мол, работу таку страшную выбрал? А он: «Г*** вывозить кому-то же нужно…»
Она перевела дыхание.
– Но знаешь, доча, когда я в лицо его вглядываюсь… Ведь я каждую ресничечку, каждую бровиночку его помню! Как к титьке приложила… Ты, небось, с Нюркой-то помнишь?
– Я… – Мэри замялась. – Я не кормила… Болела очень.
«На всю башку», – подумала она, злясь сама на себя.
Валентина Макаровна понимающе кивнула.
– Она – Артуркина дочка?
– Нет, слава Богу! – искренне выдохнула Мэри. – Не заладилось у нас с её отцом. Каюсь, по дурости завела её… А у Артура своих детей нет. Ну вот, возится. В бассейн её таскает. Она плавать очень любит.
– Поэтому она его дядей-то зовёт?
– Да…
В данном случае английский язык помог им: слово «daddy»2, особенно произнесённое ребёнком, легко воспринималось русскоговорящими как «дядя», а сама девочка была ещё слишком мала, чтобы удивиться, почему она должна звать Глеба «папа».
– Ну, Бог даст, у вас с Глебом тоже детки будут, а? – Валентина Макаровна чуть ли не заискивающе взглянула на невестку.
– Мы думали об этом. – Мэри опять не соврала. – Но, Глеб считает: рановато.
– Да, – Бабка вздохнула. – Ну, может, Бог даст, доживу…
– Валентина Макаровна! – у Мэри просто сердце разрывалось от сочувствия к той, которая была ей свекровью только на бумаге. – Мы… Хотите, мы на Рождеств… На Новый Год к вам приедем?
– На чём? – изумилась та. – На вездеходе?
– Вертолёт арендуем!
– Да! – Бабка просияла. – Тут года два назад одному плохо стало, так да, вертолёт из района прилетел, на лёд реки посадили!
– Ну, вот видите!
– Спасибо тебе, доченька!
Они обнялись, и впервые за многие годы Мэри смогла вслух произнести слово: «Мама».
* * * * *
Поздно вечером Мэри сидела на кровати, у стенки, разглядывая Глеба, снова устроившегося в спальном мешке. После небольшой паузы он, не открывая глаз, поинтересовался:
– Вы так и будете сидеть, как сова, всю ночь? Усыпить вас?
– И что, удобно тебе там, на полу? – отозвалась она в ответ.
Абсолютно в той же позе, он мгновенно оказался на «своей» половине кровати, даже уже под одеялом.
– Так, конечно, удобнее, – произнёс он невозмутимо.