– Они говорят, что их убила Йома. – Степан сказал это так тихо, как будто сам признался в убийстве.
– Кто убила? – удивленно переспросил Прохор. – Ома?
– Йома. – повторил Степан. – Вы знакомы со сказками про бабу Ягу? Пермяки называют её Йомой. Они верят в то, что она живёт в этих краях.
– А ты в нее веришь, в эту Ёму? – Поинтересовался Алексей у Степана.
– Может, верю, может, нет. – Пожал плечами староста. – А Вы бы поверили?
– Конечно, нет. – Ответил Алексей. Задумавшись на некоторое время, он продолжил. – Кстати, Степан, разбойники, самая правдоподобная версия. Если у охотников не были заряжены ружья, или их было много, то такая встреча не сулила ничего хорошего.
– Так следы бы барин были, какие-то предметы. А тут – ничего. – С задумчивым лицом сказал Степан. – А ведь самое главное, что? Наши охотники любого зверя выследят, а этих потеряли. Да-с, такое вот дело.
– Поспать бы сударь, сам понимаешь – устало сказал Прохор. – Завтра и решим, что со всем этим делать. То ли в лес идти, то ли обратно ворочаться. А сейчас, что говорить? Просто трепаться.
– Да, вот и комнатка специально для Вас есть, приготовили – Степан вышел в коридор, и показал рукой Алексею на неприметную дверь. Войдя, он увидел, что это была небольшая комнатушка, примыкавшая к той, где проходил совет. Комната была продолговатой, подобие пенала, с одним оконцем.
– Личные покои-с. – Сказал Степан. Он показал на застеленную овчиной кровать. – Вот, на полатях можно хорошо отдохнуть.
– А вам, – обратился Степан к Прохору. – Прошу в общие покои. У печи самый здоровый сон.
– Где мы не спали. – Пробормотал Прохор. Он подумал, что за последний месяц это был лучший ночлег, который ему предлагали. Даже в Перми было не так тепло и спокойно. Прохор достал из своего дорожного сундука стеганое одеяло, постелил армяк на полати, и лег спать. Сон пришел к нему почти сразу. Только иногда, сквозь сон, он слышал, как скрипят половицы в соседней комнате. Это Алексей никак не мог уснуть, и ходил взад-вперед по комнате.
Алексей взял из дорожной сумки саблю и обхватил ножны рукой у самого края. Разгибая большой палец, он доставал клинок на небольшое расстояние. Это занятие успокаивало его. Когда в руках находилась сабля, можно было не бояться опасности. Сталь клинка, выходя из ножен, издавал характерный скрип. Этот мерный скрежет позволял сконцентрироваться мыслям. Было, над чем подумать.