В салоне повисла тугая тишина.
Но ненадолго. Через минуту сестрица президента вновь заговорила. На этот раз она обратилась к Зоту Орестовичу:
– А почему вы никому не звоните, голубчик?
– А кому, извините? – осведомился сбитый с толку и уже начавший паниковать антиквар.
– Ну, я не знаю… Менеджеру, наверное, какому-нибудь? Или у вас нет менеджера? Вы один работаете? Тогда жене, что ли.
– Зачем, позвольте спросить? – еще больше забеспокоился Зот Орестович.
– Ну как же зачем, голубчик? А лавку на кого оставить? Вот так просто запрете и все? А как же бизнес? У вас же будет упущенная выгода, это неправильно.
– Ангелина Анатольевна, вы такая чуткая, такая заботливая, – неискренне проговорил интимным тоном ее телохранитель.
Ангелина Анатольевна холодно на него взглянула, давая понять, что про себя все сама знает и в его одобрении не нуждается.
Тимофей проглотил конец фразы и заткнулся, униженный.
Тут Зот Орестович пал духом совершенно. На улице кто-то громко хлопнул дверцей, выходя из машины. Он вздрогнул и посмотрел затравленно на входную дверь.
– Вы представляете, – внезапно решился он, – нет, вы представляете, господа, что я только что вспомнил?
– И что же это? – скучным голосом поинтересовалась Ангелина Анатольевна.
А ее телохранитель злобно процедил:
– Так вы, пока еще помните, напишите на бумажке. Или диктуйте уже, я сам за вас запишу.
Он грозно прошагал к конторке, на ходу извлекая из нагрудного кармана ручку. Антиквар принялся торопливо диктовать, сличаясь с мобильником. Он назвал десятизначный номер, затем фамилию, затем имя.
Телохранитель Тимофей, записывающий все это на какой-то старой визитке, внезапно писать прекратил и произнес с непонятной досадой:
– Достаточно, милейший. Отчества не нужно. Отчество этого придурка мы знаем сами.
С Колькой Ревякиным, так же как и с Сашкой Поляничевым, Егор учился в одном классе. К ним в школу Ревякин перешел из какой-то другой – это случилось примерно в классе пятом или шестом.
Колька был классический хулиган, просто картинный. Мишка Квакин. Но без своей шайки. Хулиган-одиночка.
Преподаватели Кольку боялись из-за его особенной непредсказуемости. Ну, и неуправляемости, конечно. Он хамил, мог выйти из класса в любой момент и войти без разрешения, препирался по каждому поводу, изводил издевательскими комментариями, строил рожи, передразнивал интонации, ну и так далее.