Стихотворения - страница 17

Шрифт
Интервал


И имя Бога, взятое в щепоть.
Ей не понять, что за ее проделки
Не в состоянье расплатиться плоть.

«Ночь на то и дана, чтобы пел коростель…»

Ночь на то и дана, чтобы пел коростель,
То и славно, что надо ложиться в постель,
Чтоб проснуться в снегах на Тоболе.
И не лучше ль войти в этот обморок вброд,
Чем растерянно ждать, что возьмут в оборот
Да и выведут в чистое поле?
Я на кухоньке тесной сижу храбрецом,
Я курю сигарету, пью чай с чабрецом,
От высоких обид коченею.
А на улице злобные речи слышны,
И круги под глазами у нищей страны
Пострашнее, чем звезды над нею.

«Ты счастлив, Господь, и луной, и листвой…»

Ты счастлив, Господь, и луной, и листвой,
И тем, что нас вырвал из тьмы.
Но вечно уродуем замысел Твой,
Слепые и дикие, мы.
Забавно, конечно, что каждая вошь
Из мрака стремится на свет.
Но если Ты спросишь ее: «Как живешь?» —
«Иово!» – услышишь в ответ.
У каждого есть бестолковый резон
Угрюмо роптать на судьбу:
Бомжа утомляет дождливый сезон,
Бомжатника – метка на лбу.
Веревке намыленной висельник рад,
Клюке из рябины – хромой.
И каждый четвертый у нас – демократ,
И праведник – каждый восьмой.
Трубач продолжает победно трубить,
А лавочник – строить арбу.
И только ослы ухитряются быть
Счастливыми даже в гробу.

«Вот лев, а вот телец – который ближе…»

Вот лев, а вот телец – который ближе
Тебе, скажи? Который скалит пасть,
Смеясь, иль тот, который пальцы лижет,
Спастись надеясь? Это ль не напасть!
А я скажу, что сущее прекрасно:
Не жертвенник, а жертва – человек,
И кровь его, струящаяся праздно,
Лишь станет солоней в грядущий век.
И что тут темных ангелов винить —
У них ни сил не хватит, ни задора,
Чтоб сотворить подобное. Дано
Тебе лишь одному соединить
Мощь Микеланджело с безумьем Сальвадора
И безымянным камнем лечь на дно.

«Цветет герань, мурлычет кошка…»

Цветет герань, мурлычет кошка,
Ребенок смотрит из окошка
На мир и видит всей душой,
Какой он все-таки большой.
Вот в облаке свирепой пыли
Летят, визжа, автомобили.
Вот гневный тополь вековой
Шуршит, глотая пыль, листвой.
А вот у мусорного бака
Стоит дворовая собака
И, от обиды вся дрожа,
Глядит на важного бомжа.
А вот, печальна, как разруха,
Бредет столетняя старуха
С клюкой отважной и с горбом,
С улыбкой на лице рябом.
А рядом девушка проходит,
И дождь идет, но не уходит.
А мимо гроб пустой несут —
Такой вместительный сосуд!

«Вот Рождество, а за окошком слякоть…»