– Спасибо, – получив несколько листочков с решением, сказала я.
– А… ну, не за что, – почему-то потупился Доброслав. – Если что, обращайтесь.
– Ладно, – пообещала я, но так этого больше и не сделала.
Буквально через два дня Илья Петрович слег с инфарктом, и нам назначили нового, менее требовательного преподавателя. А там и семестр незаметно подошел к концу.
Следующий раз я увидела Славу уже под Новый Год. Очередной зачет был с легкостью получен, и наша копания из трех подружек-первокурсниц отправилась отмечать его в ближайшее кафе. Не знаю, кто кого первым заметил, но именно Доброслав меня окликнул.
– Эй! – разнеслось над улицей.
– Лерка, это не тебя? – толкнула меня в бок Люда.
Я замотала головой. Образ заросшего щетиной, красноглазого чудища все еще не выветрился из моей головы вместе с убойной смесью табака и резкого мужского парфюма.
«Мало ли кого из своих знакомых увидел этот… Изяслав… нет… Свято… нет. Как же его, блин, зовут?» – раздраженно подумала я.
– Эй, Валерия! – А вот математический гений мое имя не просто откуда-то узнал, но и ухитрился правильно запомнить. Хотя оно не такое дурацкое, как у некоторых, но все же. – Погоди.
Я рванула вперед. Но у парня ноги оказались длиннее, а реакция – быстрее. Знаете эту избитую сцену, когда Она убегает, вдруг спотыкается на ровном месте и падает прямо в Его объятия. Так вот, я всю жизнь скептически хмыкала над подобным. И уж точно не ожидала, что это так больно. Когда нога подворачивается на ледяной кочке, а тебя ловят за капюшон. При этом во второй руке у Славы оказался тяжеленный пакет, которым он вдобавок огрел меня по бедру.
– Твою мать… – вместо того, чтобы «по сценарию» захлопать длинными ресницами и уставиться в его расширенные от переживаний за мою персону глаза, зашипела я. – Все из-за тебя.
– Меня? – нет, глаза Славы все-таки расширились, но плескалось в них отнюдь не нежное и трепетное чувство вдруг вспыхнувшей симпатии.
Теперь-то я, наконец, могла рассмотреть их цвет. Светлые. Ни небесно-голубые, ни бирюзовые, самого обычного сероватого оттенка. И утонуть-то в таких не выйдет. Только чуть заплыть за буйки. А вот ресницы оказались не просто длинными. Мальвина, узрев такое великолепие, удавилась бы с тоски.
– Нравлюсь? – показалось, или именно это у меня спросили?
– Чего?