Ихтиандр задерживался каждый раз на верхушке гребня волны, подставляя лицо секущим кожу струям дождя, такую силу им придавал шквалистый ветер. Юноша пытался подышать лёгкими, неосторожно повернулся в сторону ветра и чуть не задохнулся от тугих, осязаемых порывов воздуха. Тут же отвернулся и скрылся под спасительной водой, пустив в ход жабры.
Вспомнил о бедолагах на плоту и порадовался, что ливень обеспечил их водой, её им хватит надолго. Но ещё нужна еда.
Ихтиандр опустился в глубину, а затем медленно стал приближаться к изрядно поредевший стайке рыб под плотом, большая часть которых поспешила куда-то скрыться, словно испугавшись непогоды. Юноше помогал более тёмный цвет костюма на спине: взглядам сверху он был менее заметен на фоне мрачных глубинных вод.
Примчал крутоносый морской карась, дорада. Юноша сразу узнал его по контрастной линии между глаз, которая в воде отсвечивала золотым блеском. Подумал: «Не поэтому ли он получил название дорада – по испански "золотой"»? Хотя тело карася имеет серебряную окраску, а плавники – розоватый оттенок. Ихтиандр не раз охотился на него и знал, что эта рыба была очень ловка, увёртлива и сильна, мясо имеет вкусное.
Морской карась перепугал косячок рыбок под плотом, которые ринулись от него во все стороны врассыпную.
Юноша приблизился, осторожно действуя только одними плавниками и улучив момент, ловко ухватил дораду. Затем насадил на один из пустых крючков.
Следующую жертву пришлось ловить дольше, рыбы были встревожены и следили за действиями странного существа, подобного которому они никогда прежде не встречали. Но всё же неосторожная скумбрия оказалась на втором крючке.
Ихтиандр отплыл в сторону, дабы дать время рыбам успокоиться и вновь собраться под плотом.
Поглощённый ими, он не сразу ощутил вибрации в воде и заметил приближение небольшой акулы только тогда, когда она уже готовилась к атаке на него.
Ихтиандр достал нож, но ударил не лезвие, а концом рукоятки по носу акулы, а затем ухватил её за жабры. Она оказала бешеное сопротивление, но вскоре юноша всё же просунул ей в жабры с одной стороны свободный крючок, а в противоположные – второй.
Затем отплыл в стороны и постарался хорошенько отмыть себя даже от малейших следов крови, которая появилась при насаживании добычи на крючки.