Вплоть до одиннадцатого класса Малика не утруждала себя учёбой, но по нужным для поступления предметам успела подготовиться и сдала их почти без проблем. Ей предстояло обучаться на биолого-химическом факультете. О выборе призвания Малика даже не думала, потянулась за другом, как нитка за иголкой. Второй, но не менее важной причиной послужило желание выскользнуть из-под утомительной опеки бдительного отца, вкусить студенческой разудалой свободы и наконец пожить без оглядки на репутацию Профессора.
За день перед отъездом друзья решили сходить на речку Калинку, встретить рассвет. Солнце едва окрасило ватный небосклон, как Дима просвистел у забора. Малика проснулась мгновенно, без мягкого перехода, будто спрыгнула со взлетающих качелей. Натянула ещё влажный после вчерашних заплывов купальник, поверх накинула белую футболку Кирилла. Почистила зубы, расправила волосы пальцами, не утруждая себя расчёсыванием, и выбежала на веранду. Поперёк узкой застеклённой комнаты расположился надувной матрас, на котором, раскинувшись звездой, сладко спал Кирилл. В одних трусах.
Малика принялась его тормошить.
– Эдька, хватит дрыхнуть, рассвет пропустишь.
Парень не шелохнулся, едва всхрапнул, проваливаясь в глубокий сон.
Малика низко наклонилась над лицом Кирилла, пряди волос мазнули по его щекам. Она хитро ухмыльнулась и по-собачьи лизнула его в нос.
Кирилл растерянно заморгал и сфокусировал на ней взгляд.
– Уже утро? – произнёс он хриплым после сна голосом.
– Мышкин уже у калитки свистит, весь дом сейчас разбудит, – Малика кинула в друга шорты, а немного погодя и футболку, – успокаивай своё утреннее безобразие, умывайся и пойдём.
От яркого румянца Кирилла спасла смуглая кожа. Он сел, повернувшись спиной к подруге, и натянул шорты.
– Кирюха, могла бы сделать вид, что не заметила. Биолог хренов. Это нормальный физиологический процесс.
Несмотря на шокирующую прямоту, Кирилл слишком хорошо знал подругу, чтобы обманываться той лёгкостью, с которой она это сказала. Ей самой было неловко, но именно так она боролась с собственным смущением: изображая цинизм и даже грубость, словно используя противоядие от окружающего мира, с которым до сих пор продолжала воевать.
Малика уже стояла в дверях, сливаясь с предрассветной дымкой. Невысокая, но фигуристая, ничего мальчишеского в её стане не проглядывалось, как бы она на это ни надеялась. Трудно было поверить, что всего несколько лет назад её запросто можно было спутать с мальчиком – со спины, да и спереди тоже. В заблуждение вводили широкие плечи, теперь уже уравновешенные округлыми бёдрами.