Про старуху Лизавета знала лишь, что та в принципе существовала.
– Полагаю, отношения между ними окончательно испортились. Однако после смерти вашей бабушки…
Скончалась она через месяц после матери.
– …вам достался титул.
А остальное имущество, к слову весьма немалое, отошло храму. И ладно бы дом, на него Лизавета не стала бы претендовать, как и на поместье, и на прядильную мануфактуру, но… Она написала письмо. Наступила гордости на горло и написала треклятое письмо, прося выделить малую сумму на содержание сестер. Что такое сто рублей, когда храму отошла без малого сотня тысяч?
Ей же ответили.
Любезно так. Мол, сочувствуем вам в вашем горе, однако же не смеем нарушить волю покойной, а потому обойдитесь благословением, и если уж совсем тягостно станет, то двери монастырей всегда открыты для новых трудниц.
Сволочи.
Небось, если бы бабка и титул могла храму передать, она бы так и сделала. Однако…
– С юридической точки зрения вы, безусловно, баронесса.
– И что?
– А то, дорогая… – Соломон Вихстахович извлек из ящика стола еще одну бумажку. – Извольте ознакомиться. Это появится в утрешних газетах. Во всех утрешних газетах.
Лизавета пробежалась взглядом по тексту.
Серьезно?
Конкурс красоты? Общеимперский. И приглашаются все девицы благородного сословия в возрасте…
– Вы… – она все же, несмотря на волнение, была сообразительна, – хотите, чтобы я…
– Хочу, Лисонька. И не просто хочу. Я прямо-таки жажду. – Соломон Вихстахович извлек из кармана жилета крупные часы. – Сами посудите, этакое мероприятие – благостное… и с немалым профитом. Для многих особ сие будет единственным шансом не только оказаться при дворе, где может, как понимаете, произойти всякое, но поговаривают, что его императорское высочество вошел в тот несчастливый возраст, который именуют брачным.
Лизавета сглотнула.
Вот во дворец ей хотелось меньше всего.
– А подходящей невесты во всей Европе не сыскалось. Вот и решил обратить высочайший взор на красавиц земли родной.
Соломон Вихстахович замолчал. Правда, ненадолго.
– Но это, дорогая моя, слухи, и только слухи. Правда, вам ли не знать, сколь живучи они бывают. Так что, чую, будет интересно.
– Меня не допустят.
Лизавета давно уж не отличалась прежней наивностью.
– Отчего ж? Вам двадцати пяти нет. Титул имеется, дар тоже. Девичество свое…