Как писал Иван Андреевич Крылов, на приветливы охранника слова, «ворона каркнула во все воронье горло», сиречь доблестный страж был торжественно послан. Многократно. Образно, но однообразно: сказывался малый словарный запас. Страж, однако, на это даже не обиделся. Меж тем, платиновая фифа, исчезнув во чреве здания, пробыла там достаточно долго. Но когда она вышла, то увидела следующую картину…
Восемь куч щебня, примерно по 13 тонн каждая, были насыпаны от ее машины и до самого выезда из двора в шахматном порядке, исключая даже слабенькую мысль о том, что отсюда можно выехать. У всех, кто наблюдал «приезд фифы» возникло обоснованное подозрение, что это охранник подсуетился. При этом из окон офисов уже свисали истерически ржущие работники, включая и руководство этих работников.
Визг фифы был пронзителен, а фантазия безгранична… Словарный запас, несмотря на всю его скудность, компенсировался жуткой агрессией и своеобразной, весьма специфической, образностью мышления.
Судя по излагаемому матом, здесь в течение трех минут должны будут материализоваться из воздуха «быки» с Первомайки, в количестве уж никак не меньше чем с 2-ой Украинский фронт, которые сделают с охранником, тем кто насыпал эти кучи, а также всеми, кто смотрит из окон на этот «спектакль» что-то такое… (приводить полный текст речи фифы не буду, ибо от него можно заработать инфаркт).
Не переставая тараторить и повизгивать, эта мамзель совершает громадную ошибку. Она демонстративно достает сотовый телефон (если кто помнит – были такие от пчелиной компании, здоровые такие). Набирает номер. И давясь слезами, вкратце рассказывает абоненту на том конце провода суть проблемы… Ожидая праведного гнева благоверного, предвкушая близость кары для непокорных и дюже вредных холопов, она переводит телефон в режим громкой связи… дабы окружающие, да убоялись…
Когда мамзель, наконец -то, выдохлась, она задала закономерный вопрос: «Зая, ты мне поможешь?»
На том конце провода молчали… После небольшой паузы из телефона устало-обреченным голосом раздается:
«Стой там! Сейчас я привезу тебе лопату!»
Случилось зимой, где-то в середине девяностых.
Зима в Новосибирске выдалась как всегда снежная. То-то радости ребятне: и на санках покататься, и в снежки поиграть, и крепость снежную сделать, и лыжи, и коньки. И, конечно, бабу снежную слепить.