– То есть, переместившись в прошлое, ничего изменить нельзя? – спросил бледный парень.
– Именно! – сказал Роман.
– А при чем здесь Эйвер? Или как его там? – спросила симпатичная блондинка, сидящая почти в самом центре аудитории.
– Эйзер, – сказала девушка в желтом, – Он здесь при том, что в конце двадцатого века написал множество научных работ, основанных на собственной гипотезе. И его гипотеза в общем-то похожа на то, что мы видим в фильмах из первой группы. Я все правильно говорю, Роман Сергеевич?
Это уже попахивало явным подхалимством, но Роман не стал заострять на этом внимания.
– Да. Эйзер научно обосновал свою гипотезу, согласно которой при каждом перемещении во времени создается отдельная параллельная вселенная, где события развиваются уже по-своему, – сказал Роман и начертил на экране линию, обозначающую время. Затем дополнил рисунок дугой, символизирующей прыжок в прошлое. Из конца дуги он прочертил еще одну линию-аппендикс, параллельную основной прямой, – То есть мы можем прыгнуть в прошлое, что-то там изменить, а вернувшись в настоящее увидеть последствия этих изменений.
Он указал пальцем на «аппендикс» и снова остановился, дав студентам возможность переварить очередную порцию информации.
– Ну хорошо, – неуверенно сказала блондинка, – И как это все связано с хронионным полем и всем прочим?
Роман глубоко вздохнул.
– А вот как. Предположим, что гипотеза Эйзера верна. Значит, если к нам прибудет путешественник из будущего, это будет означать, что мы с вами находимся в альтернативной для этого путешественника реальности. Мы находимся здесь, – Роман ткнул в маленькую линию-аппендикс, – Путешественник мог прыгать назад сколько угодно раз, и каждый раз создавал бы новое ответвление, – Роман нарисовал еще несколько линий-отростков левее первой, – Предположим, что связь состояний хронионного поля – это действительно межвременной туннель. Это означает, что, находясь здесь, – он снова указал на самый правый отросток, – мы бы могли зафиксировать один туннель, самый близкий к нам по времени.
Роман ткнул пальцем в точку на временной линии, из которой выходил самый правый отросток, и посмотрел на студентов. Все слушали, казалось, затаив дыхание.
– Да, – сказал Роман отвечая на их немой вопрос, – Мы бы зафиксировали один туннель. Но мы зафиксировали восемьсот пятьдесят один.