Тот молча и стремительно исчез, а Рин, стараясь сдерживать подступающую к горлу панику, расстегнул ворот рубашки императора, прислушиваясь к слабеющему дыханию. Тот, кто послал сюда убийцу, знал о Латгардисе куда больше, чем позволено кому бы то ни было. Знал то, что император терпеть не мог постоянного надзора за собой и отказывался от любой охраны, равно как и легко вычислял тайную, в свое время приставленную к нему Рином. В тот раз советник действительно едва не угодил в опалу и после подобного обезопасить не желающего того друга не пытался. За что теперь Латгардис и платил в полной мере.
Древянка – растение, встречающееся только далеко на юге, рядом с огненными жерлами вулканов. Столь же опасное, сколь и действенное: вытяжка из жестких стеблей вызывала практически мгновенный паралич и выжигала жертву изнутри. И была одним из тех немногих зелий, которые успешно могли убить даже императора, несмотря на его устойчивость к ядам, только благодаря которой он сейчас еще дышал.
Но каждая минута – это приближение конца, страшного и мучительного. Как только яд доберется до сердца, сознание вернется, и тело Гарда охватят судороги, после начала которых противоядие уже не подействует.
Клаврен, придворный маг, слишком запаздывал. Счет шел на мгновение, и Рин более не колебался. Закатал рукава своей рубашки, опуская на тонкие запястья широкие браслеты с крупными сапфирами изумительно правильной формы, внутри которых пульсировало и билось стремительно разгорающееся сияние. Браслеты высверкнули голубоватыми искрами и внезапно сжались, впиваясь в кожу неожиданно острыми режущими кромками. Но ни капли крови не заструилось из-под странных украшений – только серебро металла стало быстро темнеть, приобретая красноватый оттенок, словно напитываясь добровольно отданной кровью.
Темный эльф прижал ладони к вискам умирающего друга, закусил губы и прикрыл глаза. Вверх по смуглой коже от самых кончиков пальцев, через браслеты, потянулись изломанные линии, словно чернила пролили по венам, и Рин скорчился от боли, склоняясь вперед и почти касаясь лбом лица императора. Но Гард задышал ровнее, бледность ушла с лица, заострившегося в преддверии смерти, и веки дрогнули.
– Рин, – хрипло выдохнул он, разглядев рядом с собой друга. – Прекрати лить надо мной слезы, я тебя еще переживу.