– Сколько у тебя осталось денег? – спросила как – то Люда.
– Совсем немного, – ответила Катя расстроено.
– Ничего, позвонишь матери, она тебе квартиру купит, будешь сама себе хозяйка. Верка звонила вчера, собирается на днях уезжать на родину, сказала тебя пропишет, все будет хорошо. Выплачивать будешь частями.
– Правда! Спасибо! Я на три работы устроюсь. Нет, на четыре! Я быстро все выплачу, – обнимала Люду Катя.
Наконец праздники закончились. Ремонт тоже.
«Почему не сделать такие длинные праздники весной? – подумала Катя, – можно на рыбалку съездить, сельским жителям огород посадить. А зимой спиться можно, делать же нечего!».
– Ура! Хорошо, что праздники закончились. С утра иду устраиваться на работу, – весело сказала Катя.
– Тебе нужно найти прописку сперва, без прописки не возьмут, поэтому лучше сиди, занимайся детьми, хозяйством. Купишь квартиру, будет прописка, тогда работу найдешь, подожди еще чуть – чуть, – косясь произнесла Люда.
– Нет, больше ждать не буду! Завтра пойду искать работу и прописку в частном секторе. Боюсь, что Вера еще не скоро уедет. Да и маму не хочется беспокоить. Хочу сама себе заработать на жилье, – сказала Катя уверенно. – Тем более мы с тобой все уже сделали к приезду Ильи, смотри, какие обои красивые во всех комнатах поклеили.
– Без прописки возьмут только в море посудомойкой, как меня и твою тетю Галю Снежко, – зло произнесла Люда. – Я хоть знала, почему в море иду, замуж хотела, да и молодая была. Мне всего восемнадцать было, – добавила она гордо подняв голову. – А ты уже старуха, тебе скоро двадцать шесть, будешь у моряков подстилкой.
– Не буду, – твердо ответила Катя. – Все от человека зависит, можно быть и замужем подстилкой. В жизни так бывает, когда ничего не можешь достичь сама, выходишь замуж за богатого состоятельного и полностью от него зависишь, выслушиваешь гадости в свою сторону, являешься девочкой для битья, тихо его ненавидишь, в глаза улыбаешься и поешь ему дифирамбы. Только потому, что пользуешься его благами. Ты просто подстилка, а подстилке нельзя быть ершистой, иначе ты уже не подстилка, а чистилка для грязной обуви. Приходится молчать, пусть плюют, топчут, чистят обувь, соскребая об тебя грязь. Если грязи наберется много, тебя выбросят, купят новую чистилку – подстилку, – сказала Катя, рассуждая вслух.