- Давай-давай, магуичь, а я чайку попью.
И скрылся в кустах.
А до меня дошло, что вскоре тут, у омутка, будет не
протолкнуться от тех, кто пришел за водой или ради утреннего
туалета. Так что надо поспешить с уходом в иномирье. Бросив
последний взгляд на покрывшийся капельками сока надрез на березовом
стволе, я прошептал заклинание...
Вы когда-нибудь слышали волчий вой? Он абсолютно не похож на
собачий.
Домашние псы жалуются на одиночество. Домашние псы плачут. Волки
поют. Их голоса взлетают к небу и, отражаясь, растекаются по земле,
заставляя что-то сжиматься в груди. Волки не жалуются на
одиночество, они зовут тех, кто может понять их песню...
Я проснулся от волчьего воя, но, когда открыл глаза, вокруг была
тишина. Попытался сообразить: пригрезились мне эти рулады или нет?
Откуда тут, возле запретных для орков земель, ездовые звери?
Неужели кто-то из смельчаков перекочевал на берега озера Асан?
Светало. Звезды уже укатились с серого неба, но настоящее утро
еще не наступило. В степи рассветы пестры лишь перед ненастьем, а в
сушь Тот, Кто Носит Золотой Щит выходит из-за горизонта без
расцвеченной его лучами свиты. Приближение солнца - в том, как
меняются оттенки травы, в том, как сквозь ночную прохладу
пробиваются горячие струйки дневного ветерка...
На краю распадка, в том месте, где я спускался вниз, лежал
ездовой волк - матерый серо-серебристый гигант с рваным ухом и
старым шрамом вдоль тупой, похожей на чемодан, морды. Видать, не в
одной битве бывал... Но зверь не походил на калеку. Широкая грудь и
седой "воротник" вокруг шеи, лоснящаяся шкура и ослепительно белые
клыки. Любой князь отдал бы за такого красавца половину своих
стад.
В груди заныло. Когда я шагнул в портал, чтобы попасть в гущу
битвы, мой зверь исчез. Куда унесли Маню его судьба и его
предназначение? Я не знал...
А волк вздохнул, поднял морду к рассветному небу и снова
запел.
"Я здесь! Я жду! Вспомни - как прекрасно мчаться по золотой
равнине, чтобы только мы и ветер! Вспомни!"
- Маня? - прошептал я.
Зверь насторожился, оглядываясь. Только тут до меня дошло: он не
видит и не слышит меня. И даже по запаху найти не может: перед тем,
как лечь спать, я снова установил защитные купола.
- Маня! - уже громче позвал я, вскакивая на ноги и развеивая
магию.
Умываться в это утро было уже не обязательно. Пара центнеров
мышц, покрытых пушистым мехом, в одно мгновение оказались рядом, на
мне и подо мной - причем одновременно. Зверь вылизал меня с ног до
головы и, чуть успокоившись, уткнулся мордой в живот.