На миг я теряю его из вида из-за серого облака с ароматом шоколада. Пытаюсь уложить в голове его слова. Ясмин калечит служанок? Бьёт их?
Вспоминаю, как от меня шарахнулась Жанна, как дрожала и просила не бить её. Так значит, это правда?
Встаю со стула и прохожу к окну. Да ты, оказывается, та ещё кровавая барыня, Ясмин? А я тут пытаюсь что-то выкружить для тебя, сглаживаю углы, а оно вот что получается?
Б…блеск.
– Что до клятв, Ясмин, то здесь всё просто. Обстоятельства изменились. Ты изменилась. Спустя двадцать лет брака мы вовсе не там, где я рассчитывал быть. В бездну детей, твой скверный характер, и всё такое, просто знаешь… Дело не в тебе, дело во мне. Я устал, Ясмин. Вот знаешь, как бы тебе объяснить? – пауза, его выдох. Аромат шоколада окутывает меня мягкой дымкой. – Это как со старой сандалией. Привычной такой, знаешь, и поношенной. Когда-то она была удобной, а сейчас раздражает и напоминает о том, что пора бы обновить гардероб.
В кабинете становится тихо. Это что, получается, он только что сравнил меня с трухлявой обувью? Не меня, допустим, а Ясмин, свою жену, вот только отчего-то всё близко к сердцу принимаю я.
Шоколадный дым начинает меня раздражать.
Но, если всё действительно так безрадостно и уныло, тогда какого хрена? Упираюсь руками в талию и резко оборачиваюсь:
– Разве с поношенными сандалиями спят? – шиплю зло.
Алистер сидит вполоборота в облаке ароматного дыма. Ленивым движением приподнимает бровь. Его чувственные губы кривятся в снисходительной усмешке:
– Прощальный секс, почему нет? Ты так ластилась ко мне. Я всего лишь мужчина, – извиняюще ухмыляется.
Гад. Сужаю глаза:
– Чего ты хочешь? – цежу сквозь зубы.
– Развод, Ясмин. Я хочу развод. Но ты не переживай. Получишь сполна отступных.
В этот самый миг в дверь стучат. Мы одновременно смотрим на неё.
6. 1.5
Судя по всему, Алистер всё обдумал и настроен решительно, поэтому смысла упираться нет никакого. Что ж, прости, Ясмин, я не сумела сохранить твой брак, зато смогу проследить за тем, чтобы ты вышла из этой сделки в выигрыше.
– Сколько? – спрашиваю требовательно.
– Десять тысяч золотых.
Чёрт, понятия не имею, сколько это. Задумчиво стучу кончиком пальца по губам:
– Я смогу купить себе дом?
– Разумеется, дорогая, – проговаривает вкрадчиво и пододвигает ко мне лист пергамента.