– Я отвезу вас в Силурию, к отцу.
Казалось, взгляд Илламиль стал ещё грустнее:
– Я не могу вернуться. Теперь я принадлежу правителю Мэйтару – Вэл Тар Орму, будет он славен в веках.
Илламиль повернулась спиной, отодвинула волосы, обнажив шею. На светлой, словно фарфоровой коже чёрной меткой горел цветок Аббарра – клеймо, которое получают все наложницы.
– Это не столь важно. Его не видно, а специально никто проверять не станет. Ваш отец…
– Мой отец никогда не примет меня, – печально усмехнулась Илламиль.
– Я не понимаю, – начала было Эша, но Парме перебила её:
– Я благодарна за заботу. Правда, мне оченьприятно, что кто-то вспомнил обо мне… прежней, – Илламиль сделала паузу. – О той, кем я была. Но теперь я принадлежу Аббарру.
Эша всё ещё стояла, не зная, что ответить, когда по дорожке из ракушечника пронёсся маленький смерч и, врезавшись в Илламиль, зарылся в складки её платья.
– Мама, мама, я видел кайлина настоящего, живого. Пледставляешь? В небе Аббалла! И на нём был мальчик! Пледставляешь? А когда я стану сталше, я тоже смогу летать на кайлине?
Эша отступила в тень, продолжая наблюдать.
Ребёнок пытливым горящим взглядом ярко-алых глаз посмотрел на мать.
– Конечно, мой милый Рибу, когда ты подрастёшь, ты сможешь всё. Весь мир будет принадлежать тебе.
Маленький бист прижался к элвинг, продолжая с восторгом лопотать об увиденном, а Илламиль гладила его непокорные волосы, сквозь которые торчали маленькие рожки, и улыбалась.
Когда она взглянула на Эшу, то в её глазах была любовь и лёгкая грусть. «Рибу» – так называли рубины в пустыне. Эша перевела взгляд с матери на ребёнка, хотела что-то сказать, но передумала и, развернувшись, зашагала прочь. Второй раз за сегодня у неё не нашлось подходящих слов.
– Постой, – окликнула её Парме.
Эша остановилась.
– Спасибо, Ашри.
– Ты знала, кто я? – удивилась Эша. – И зачем я пришла?
– Я всегда знала, что однажды ты найдёшь меня.
– Но за что ты благодаришь меня? – нахмурилась Эша.
– За новое начало, которое ты мне дала, – улыбнулась Илламиль Парме, любимая наложница правителя Аббарра. – Доброго пути, Пепельная Птичка. Знай, тебе всегда будут рады в Чёрном Цветке. И пусть песок не обожжёт твой след.
Эша кивнула и покинула оранжерею. Наверное, не было ничего удивительного, что Парме Илламиль знала её имя. Имя той, кто разрушил её жизнь. Они обе были лишь сопутствующим ущербом, разменными фигурами на доске шархи.