– Ты что, не слушаешь меня совсем? – Грация оторвала взгляд от огня.
– Да нет, почему же… – Франческа поставила греться воду, достала сетку с мидиями и стала вываливать их в кухонную мойку. – Соус сделаешь? А я пока их помою. – Она заскребла ножом по ракушкам, снимая наросты и отрывая водоросли, торчащие из носиков.
– С помидорами, как всегда? – уточнила Грация, вытаскивая из холодильника грозди спелых черри.
– Ну да. Только красный перчик не забудь покрошить, как в прошлый раз.
Франческа открыла водопроводный кран на полную мощность и, оставив мидии промываться, подошла к телевизору, включив семидесятый канал.
В эфире один за другим крутили клипы девяностых. Высокий негр размашисто шел по нескончаемому коридору, а вокруг кривлялись люди-уродцы с выпученными глазами и нелепыми улыбками. Мелодия была незатейливая, но зажигательная, хорошо аранжированная. Франческа усилила звук и даже принялась подпевать, пытаясь отогнать тяжелое предчувствие.
Ветер завывал все сильнее, дождь лил нескончаемым потоком, но камин весело потрескивал, а соус, который Грация помешивала в большой сковороде, издавал умопомрачительный запах.
Ритм мелодии ускорился, негр наконец выскочил из длинного коридора и понесся прямо в небо, радостно размахивая руками. Уродцы тоже куда-то запропастились, и Франческа как будто успокоилась, решив, что, может, все и обойдется.
Чистые блестящие ракушки, высыпанные на большую сковородку, начали открываться, но Франческа никак не могла найти ситечко, чтобы очистить от песка выпущенный моллюсками сок. Наконец оно обнаружилось в совсем не положенном ему месте. Процедив сок и добавив его обратно к мидиям, девушки высыпали полностью открытые и перемешанные с острым соусом ракушки в глубокое белое блюдо. Присыпав его напоследок мелко нарезанной петрушкой, они с удовлетворением посмотрели на дело рук своих и сглотнули слюну.
Франческа быстро расставила тарелки и бокалы, положила вилки, ножи и салфетки.
– Не будем хлеб на решетке жарить. Просто польем оливковым маслом, – предложила Грация, врезаясь ножом в хрустящую хлебную корочку.
Усевшись за стол и еле сдерживая накатившее чувство голода, они приступили к трапезе. Обмакивая хлебные ломти в жгучий томатный соус и запивая его прохладным белым вином, Франческа все равно не могла отделаться от поселившейся в ней тревоги. И только выпив очередной бокал и немного захмелев, она почти успокоилась и на некоторое время утратила ощущение вины и страха, так мучившее ее последние дни.