– Я заслужила обидную кличку? – выдавливаю сквозь смех, выпуская Ди. Он хочет ответить, как вдруг резкой волной нас откидывает в разные стороны. В стены, если быть точнее.
Я жмурюсь от боли, громко выругавшись.
– «Напоминаю, что вне учебных залов представителям разных классов запрещается проявлять телесный контакт», – раздаётся отовсюду. Кисть жжет, я хватаю руку и прижимаю к себе, пытаясь не всхлипнуть.
– Самое тупое правило в моей жизни, – рычу, поднимаясь. Аккуратно осматриваю кисть, но нахожу лишь небольшой синяк.
Перевожу взгляд на Ди и… и замираю, увидев, что его тело, лицо – все в шрамах. Тонких, толстых, бледных, едва заметных и выпуклых. Сотни их видов и подвидов.
– Что… оно, это… откуда? – быстро подхожу к альбиносу, провожу рукой по воздуху, пытаясь схватить его локоть; он отступил.
– Обычно стражи скрывают шрамы, но этот выброс ненадолго снял маскировку, – Ди легко пожимает плечами, будто говорит о пустяке. – Это – наша жизнь.
Я ёжусь. Поджимаю губы.
– Это все – наказания?
– Не-а, просто шрамы с детства. Так будущих стражей приучают к дисциплине. Но есть и за наказания десяток другой… – Ди смотрит на свою правую ладонь, о чем-то задумавшись.
Я не нахожу что ответить. Почему они позволяют так над собой издеваться? Обращаться с собой, как с… никем? Опять же: кто такие эти хранители, чтобы распоряжаться жизнью сотни людей?
И почему я решаюсь стать одной из них, даже ради выгоды?
Голос в голове тут же начинает возмущаться и напоминать, что «ты рождена такой». Но мой ли это голос?
– У меня тут синяк, – наконец буркаю, потирая запястье. – Хотя, смотря на тебя, понимаю, что все не так плохо.
– У Влада шрамы покруче. Но не просто так. Я не думаю, что есть кто-то сильнее его. Не считая…
– Ой, да ладно, – перебиваю. – Уверена, его и девчонка на лопатки уложит. Смазливое личико тот ещё размаз… да чего ты кривляешься? – спрашиваю у Ди, третий раз строившего бровями домики и выпячивающего глаза.
– Что же, Василиса Румянцева, пройдемте в зал. Покажете, как правильно надо на лопатки укладывать.
Я вздрагиваю и прикусываю язык, поняв, что сзади меня, видимо довольно долгое время, стоит Владимир.