Девочка недоверчиво и даже с долей снова недетского отвращения смотрит на меня, после чего тут же поднимается, отряхивая длинную юбку.
– Прошу меня простить, мисс. Вам что-то угодно, или я могу идти? – проговаривает она нейтрально, будто и не было никакой истерики.
Я поднимаюсь по стеночке, только сейчас осознавая, как сильно болят мышцы. Облокачиваюсь, плавно.
– Иди конечно, Катрина.
– Что? – девочка недоверчиво смотрит своими большими глазами и быстро переводит взгляд на меня, замявшись. – В смысле, мисс… вы, наверное, не расслышали, я вас не виню, просто… мисс, я – Третья. Три.
– Это не имя, ребёнок, – я несильно качаю головой. – А так… ка-Три-на. И тебе подходит.
Девочка топчется на месте, явно не ожидая такого поворота событий.
– Это… это запрещено кодексом, мисс. Вы не можете давать мне…
– Могу, – прерываю ее. – Я не принадлежу вашему глупому миру, – хоть и голос говорит обратное, – и имею право на все, – аккуратно опускаю руку на плечо девочке. – Ты не какой-то там класс, ты – ребёнок, человек.
– Позвольте мне уйти, мисс, – Катрина сбрасывает мою руку, кидая на меня взгляд, полный прежнего отвращения и тихой злобы.
После моего кивка она быстрым шагом направляется дальше по коридору.
Я выдыхаю. Сколько тут таких детей? Как они промывают им мозги? И, главное, кто все это устраивает?
И почему мой внутренний голос продолжает настаивать, что это – норма?