В организме происходит какой-то надлом, меня пронзает ненависть ко всему окружающему, хватаю ноутбук и швыряю его в стену, звонко ударяется и валится на пол. Иду в гардеробную, надеваю одежду потеплее, хватаю зеленую сумочку и распахиваю дверь – прямо за дверью Стёпа.
Действительно, какая наивность. Захлопываю дверь еще громче папы, сажусь, прислонившись к ней спиной, и вою в голос.
Успокоившись, устало смотрю на ноутбук – теперь у меня нет даже фотографии моего Игната, все было в беспощадно разбитом помощнике современного человека. Ну и в телефоне, и в соцсетях. Интересно, папа уничтожит мои страницы «ВКонтакте», в «Инстаграме», на «Фейсбуке»? Как далеко он зайдёт? Что у меня теперь есть, кроме меня самой?
К вечеру Степа вкатывает мне столик с едой, я так и сижу на полу, оставляет его прямо у двери, выходит. На столике помимо блюд и напитков лежит новый телефон. Доступа к интернету на нем тоже нет, установленные приложения отсутствуют, в телефонной книге один номер: «Папа». Номер у меня теперь тоже новый.
В какой-то момент хочу устроить голодовку, но вспоминаю, что я в своем теле не одна, поэтому включаю телевизор и пихаю в себя все по очереди.
Утром интернет появляется, но я не могу подключиться – новый пароль. Мобильный интернет тоже не работает, несколько часов пытаюсь разобраться в настройках, но ничего не получается.
Еще неделя проходит как многие предыдущие, только радиус моей свободы становится еще уже, теперь я ограниченна апартаментами своей комнаты, к которой прилегает душ и гардеробная.
Наконец снова появляется папа. Заходит молча, лицо виноватое.
– Алис, прости старика.
Подходит ближе, забирается на мою постель, полусидит рядом – как в детстве, будто пришел просто смотреть со мной мультики. Говорить не хочу, да и не знаю что.
– Твой выбор тоже заслуживает уважения. Просто ты так быстро повзрослела, что я не успел этого осознать. Алиса, моя Алиса, – берет мою руку в свою, целует, как в детстве щекочет запястье. Внимательно рассматривает лицо. – Так удивительно, что вы с Алиной, твоей мамой, так похожи, даже эти каштановые завитки на висках, формой глаз, их волшебной зеленью, будто нарисовали яркой краской. Ничего от меня, ни одного миллиметра! Только характер – упрямая, смелая.
Его слова меня расслабляют, я сразу понимаю, что он не враг мне, что он мой родной человек, который всегда рядом, моя защита, мой покой. Кладу голову ему на плечо – вздыхаю, получается непроизвольный тяжелый вздох.