– И вы работали в антикварном салоне Гарольда Флинна?
– Именно так, доктор, все эти три дня. Конечно, мне изначально повезло. Когда позавчера утром я явился в салон и спросил, нет ли у них вакансий, то оказалось, что как раз требуется помощник приказчика в отдел живописи. Разумеется, требовалась отличная рекомендация. Я обратился к одному знакомому антиквару, который мне многим обязан. И на основании его письма и знания имен и полотен художников прошлого был принят с месячным испытательным сроком. Впрочем, мне хватило трёх дней, так что сегодня я уволился, заявив, что нашёл место с более привлекательной оплатой. Вы просто не поверите, как много знают наёмные работники о своих хозяевах. И как много можно услышать, пригласив парочку из них посидеть час-другой в ближайшем пабе.
– Что же вы узнали?
– Главное, Эдвард Флинн в последнее время утратил доверие отца. Он, как оказалось, завсегдатай лошадиных скачек, большой любитель карточной игры, дорогих сортов шампанского и чёрной икры, а также весьма не равнодушен к дамам полусвета, что, как известно, стоит немало. Флинн-старший долго терпел выходки сына, но когда тот подделал его подпись на векселе, то заплатил, однако заявил, что Эдвард больше от него не получит ни одного пенни и его вообще мало интересует отныне судьба сына. А молодой человек успел наделать долгов и теперь остро нуждается в деньгах.
– Но как ему может помочь в этом женитьба на бесприданнице?
Холмс загадочно улыбнулся:
– Должен отметить, что мистер Флинн-младший, судя по рассказам приказчиков, весьма образованный и начитанный человек, не терявший даром времени в университете. Его познания в искусствоведении и истории Древнего мира и Средних веков делают ему честь, несмотря на его прочие недостатки.
– Что вы хотите этим сказать, Холмс?
– Только то, доктор, что профессионал видит в бесполезных и никчемных для любителя предметах их подлинную значимость для людей посвящённых. Помните то моё раннее дело о ритуале рода Масгрейвов, о котором вы недавно поведали читателям? Искорёженный и почерневший металлический круг с тусклыми камешками оказался древней королевской короной, о чём догадались, лишь впоследствии, погибший от руки брошенной им возлюбленной дворецкий Брантон и ваш покорный слуга. Полагаю, что и Эдвард Флинн увидел в доме Джонсонов нечто примечательное.