– Не дрогнешь?
– Выхода у меня другого нет.
– Выход есть всегда, в том числе сдаться, но я его не рассматриваю.
– А захочет ли Идвар со мной сразиться?
– У изирков свои понятия о чести. Пусть они несколько изменчивы, но они есть.
– И его помощники сдержат слово?
Белогор слегка кивнул, подтверждая мою догадку.
– Для таких, как Идвар, главное, в момент смерти не жизнь, а то, куда он попадет после смерти. Смерти он не боится. Он ждет ее. Более того, смерть от руки достойного противника – ему самая большая награда. Валгалла ждет его. Прийти туда надо достойно. Идвар берсеркер, но его способности тяготят его. Ему сорок два. Он на пике силы и опыта. Идвар побывал во многих поединках и выжил. Кроме этого он пролил кровь многих жертв, посвящая ее Одину. Его служение этому существу можешь прервать ты. Наша с тобой проблема в том, что не получится пройти мимо. Нас окружили. Силы неравны. Справившись с Идваром, мы возьмем его ладью. Изирки нам помогут.
– С чего им это делать?
– Клятва и слово. Их должны будете дать и ты, и Идвар.
– Что за клятва?
– Если ты проиграешь, то женщины и дети, все мы – добыча изирков. Нас в лучшем случае продадут в рабство, а в худшем – поглумятся и убьют или продадут где-нибудь в Суроже, значения это, впрочем, особого не имеет для нас. И я, и ты будем в это время мертвы. Жизни нам не подарят. И погибнем мы, уйдя из жизни путем кровавого ритуала. Надеюсь, ты не допустишь такого исхода.
Я сглотнул. Только тогда я понял, насколько шатко наше положение.
– Ответственность не должна давить, лишь придавать силы, – напутствовал Белогор. – Со мной Идвар вряд ли согласиться сразиться в поединке.
Едва заметная усмешка мелькнула и сразу же погасла на лице волхва.
– Почему? – вырвалось у меня.
– Силы наши с Идваром примерно равны. К тому же я знаю, как сражаться с берсеркерами. Но главное даже не это…
Волхв замолчал, устремив взор на меня, при этом глядя мимо моих глаз, предлагая мне таким образом самому дать ответ на возникший вопрос.
– Скорее всего, Идвару даны прямые указания, кого первым лишить жизни, – обоснованно предположил я.
Белогор только лишь кивнул. Его лицо было одновременно и серьезным, и суровым, но в то же время на нем брезжила усмешка, пробивавшаяся в глазах воина. Все-таки, глядя на Белогора, у меня в данный момент не поворачивался язык назвать его волхвом. Передо мной сидел предводитель отряда, которому безоговорочно подчинялись все мужчины поселений, находившихся в Сважье.