Теперь Гитара встречалась со своим хозяином всё реже и реже. Она постепенно привыкла к тому, что стала занимать в его жизни меньше места, объясняя себе это простыми житейскими делами. У Музыканта было много Забот. Ведь эти его Заботы были такие важные. Например, большая Работа, друзья и совместные с друзьями Увлечения. Гитара ждала, когда он найдет для неё время, ну не столько, сколько раньше, когда они только познакомились, конечно… Однако никакие собственные объяснения не могли заставить её душу быть спокойной. Когда его руки доставали её из чехла, она волновалась, начинала говорить «взахлеб» или, наоборот, пугалась, что её снова уберут в чехол, и никак не могла зазвучать. Музыкант не понимал, что происходит с Гитарой. Каждый раз её приходилось настраивать всё дольше и дольше. Причем чем продолжительнее был перерыв между их встречами, тем больше времени приходилось тратить на настройку. Всё это начало раздражать Музыканта. Он стал сердиться на инструмент, и тогда Гитара вдруг совсем перестала звучать. Она больше не отзывалась на его руки.
Прошло еще немного времени, и они расстались.
песня
De tristesse et ennui, nul fruit. (Грусть и скука вовсе не фрукты. Французский)
Певец вошёл в дом и легко поднялся на второй этаж. Застолье уже подходило к концу, и некоторые места пустовали. Присев за стол, он привычно поднял бокал за хозяев и углубился в свои мысли. В гостиной было шумно и душновато. У окна, выставив на всеобщее обозрение свои внутренности, распевался Рояль. Несколько человек уже обступили его и обсуждали партитуру. Вотр Эд продолжал сидеть за столом. Настроение было грустным и каким-то безнадежным. Высматривая хозяйку, он рассеянно обводил взглядом комнату, когда заметил на диване гитару. Гитара не то стояла, не то лежала на подушках, прислонившись к спинке, и как будто дремала. Больше на диване никого не было. Певец долго смотрел на неё, пытаясь понять, что за вихрь чувств поднялся с самой глубины его души. Когда-то в юности у него была такая же гитара… Это было так давно, что воспоминания о тех временах почти стерлись и сейчас едва читались. Кроме того, они были спрятаны в самый дальний уголок памяти и заперты на замок. Вотр Эд знал, где взять ключ, но никогда им не пользовался. «Простите, чей это инструмент?» – поинтересовался он у молодого человека, явно знавшего здесь всех и всё. – «Мэри? – кивнул тот в сторону гитары. – Хозяина, но он куда-то вышел…» Мэри… Гитара явно была не просто инструментом. Подойдя к дивану, Певец аккуратно взял её в руки.