Возможно, благодаря Осьену, Настя смирилась. Она всё реже вспоминала свой дом и бабушку, сожалея, что не успела попрощаться с ней. Наверно, бабушку забрала мама, а дом, скорее всего, продали. Одной старушке было бы трудно его содержать. Настя жила вместе с бабушкой, только пока училась в институте. А теперь некому было ходить на занятия. Насте хотелось думать, что её исчезновение там уже пережили, и вспоминают только в День Рождения, да на Пасху. Она знала – назад вернуться никогда не сможет.
Ей повезло. Инквизиторы не нашли в ней магического дара и не признали ведьмой. Их способы дознания не предполагали пыток и утоплений, как это делали люди. Маги этого мира понимали, кто обладает запредельной силой, а кто нет.
Жена Горва, пышнотелая, хитроватая, ещё не старая горожанка, недолюбливала магов. Называла их узурпаторами, живущими в роскоши, оглядываясь при этом по сторонам, всё-таки побаиваясь, что какой-то маг услышит и наложит страшное проклятье. Однако Настя полагала, что здесь существует кучка людей, захватившая сверхтехнологии и выдающие их за волшебство, а обычным людям достаётся только самое простое и понятное. Сам мастер Горв никогда не обсуждал дела Магистерата, повторяя, что благодаря их магии у него есть работа, пока крутятся лопасти двигателей и наполняются газами баллоны. Он часто ругал жену за злой язык. И боялся он не проклятий, а застенков Цитадели.
***
Настя очнулась в чужом городе внезапно. Один вдох и один выдох отделил её от мира в котором родилась, перенеся в другой. Сразу не поняла где оказалась, с удивлением рассматривая проходящих мимо дам в изысканных платьях и мужчин в длиннополых пальто и высоких шляпах. Ей показалось забавным, с каким достоинством следовали люди в своих клоунских нарядах. Это напомнило, как показывают в фильмах закулисную жизнь киностудий, где по старинным картонным улицам ходят персонажи разных эпох и миров. Но здесь были представители одного мира. И он всё более начинал казаться реальным.
Её больно толкнул, спешащий юноша, непонятно буркнувший, и даже не взглянувший на Настю. И тут же грубо окрикнул водитель удивительного аппарата, гремящего механизмами, шагающего на восьми ногах, как паук. Настя преградила ему путь. Пришлось отскочить с булыжной мостовой к тротуару, где сновало ещё больше людей, обходящих её и что-то учтиво бормочащих. Она даже не обращала внимания на них, провожая взглядом дребезжащий аппарат.